Слишком большие, чтобы рухнуть. Инсайдерская история о том, как Уолл-стрит и Вашингтон боролись, чтобы спасти финансовую систему от кризиса и от самих себя - [18]

– Ну, как я уже говорил, я не верю, что акционеры Bear Stearns считают, что им уже пришли на помощь, – повторил Полсон. – Конечно, все наши усилия направлены на то, что лучше для американского народа, и на то, как свести к минимуму последствия провала на рынках капитала.

* * *

Когда Каллан села за стол, она включила терминал Bloomberg и стала ждать объявления квартальных данных Goldman Sachs, грубого рыночного индикатора положения дел. Если Goldman получил хорошие результаты, это может дать Lehman дополнительную поддержку.

Когда на экране появились цифры Goldman, Каллан пришла в возбуждение. Цифры были устойчивы: 1,5 млрд долларов прибыли. Падение с 3,2 млрд, но кто не упал по сравнению с тем, что было год назад? Goldman, кстати, оправдал ожидания. Пока все в порядке.

В то утро Lehman Brothers уже разослал пресс-релиз с обобщенными результатами за первый квартал. Как было известно Каллан, цифры внушали оптимизм. Фирма отчиталась о прибыли в размере 489 млн долларов, или 81 цент на акцию – на 57 % ниже по сравнению с предыдущим кварталом, но выше прогнозов аналитиков.

Первые рассылки новостных служб о доходах были положительными. «Lehman смутил пессимистов этими цифрами»^[73], – заявил Reuters Майкл Холланд из частной инвестиционной компании Holland & Company. Майкл Хехт, аналитик Banc of America по ценным бумагам, назвал квартальных результаты «в целом устойчивыми».^[74]

В 10:00, через полчаса после открытия рынка, Каллан вошла в зал заседаний на 31-м этаже. Хотя результаты Lehman уже сгладили опасения рынка, многое зависело от ее выступления. Наверняка каждый будет задавать одни и те же вопросы: чем Lehman отличается от Bear Stearns? Достаточно ли у него ликвидности? Как он оценивает свой портфель недвижимости? Могут ли инвесторы верить в оценку Lehman (как фирма оценивает свои активы)? Или, может, Lehman оценивает их так, как ему выгодно?

У Каллан были ответы на эти вопросы. Она готовилась, она изучала, она репетировала. В минувшие выходные она даже зачитывала цифры в кабинете, полном чиновников из Комиссии по ценным бумагам и биржам – не самая простая аудитория. И они ушли удовлетворенными. Она твердо знала цифры и помнила наизусть то, что должна была говорить. И она знала, как говорить.

Рынки громогласно заявили о своем одобрении доклада о доходах. Акции Lehman выросли, в то время как кредитные спрэды^[75] сократились. Инвесторы посчитали, что риск банкротства фирмы снизился. Каллан оставалось только расставить знаки препинания. Она глотнула воды. После непрерывных четырехдневных разговоров ее голос немного сел.

– Все готово? – спросил Эд Гриб, глава отдела Lehman по связям с инвесторами. Каллан кивнула и заговорила.

– В последние дни мы, несомненно, наблюдали беспрецедентную неустойчивость конъюнктуры, причем не только в нашем секторе, но и по всему рынку^[76], – сказала она по громкой связи, ее слушали десятки финансовых аналитиков. Ее голос звучал спокойно и уверенно. В течение следующих тридцати минут она пробежалась по цифрам подразделений Lehman, кропотливо разъясняя специфику или, на жаргоне Уолл-стрит, обеспечивая «цвет». Она уделила особое внимание усилиям фирмы по снижению отношения заемных средств к собственному капиталу (финансового левериджа) и увеличению ликвидности. Она рассказала все очень, очень подробно.

Это была блистательная презентация. Аналитики на линии, казалось, были впечатлены искренностью Каллан, ее обращением с фактами, ее уверенностью и готовностью признать нерешенные проблемы.

Но она еще не закончила – далее были вопросы. Сначала выступила Мередит Уитни – аналитик из Oppenheimer, которая предыдущей осенью точным прогнозом того, что Citigroup будет вынуждена сократить дивиденды, создала себе репутацию беспощадного критика банков. Каллан, как и остальные руководители Lehman, затаила дыхание, ожидая, когда Уитни начнет атаку. «Вы проделали замечательную работу, Эрин^[77], – ко всеобщему изумлению, сказала Уитни. – Я очень ценю открытость. Уверена, все остальные тоже».

Каллан, стараясь не показать облегчения, поняла: все обошлось. Если Уитни купилась, значит, все хорошо. Пока они говорили, акции Lehman продолжали расти. Рынки тоже купились. Акции закончат этот день выше на 14,74 доллара, или на 46,4 % от цены открытого рынка, что составило самый большой однодневный прирост с тех пор, как компания стала публичной в 1994 году Уильям Танона, аналитик из Goldman Sachs, поднял свой рейтинг Lehman с «нейтрально» до «покупать».^[78]

Когда сеанс связи закончился, возбуждение в Lehman, кажется, стало осязаемым. Грегори крепко обнял Каллан. Позже, когда она подошла к торговому залу облигаций, она прошла мимо стола Петра Хорника, руководителя отдела бумаг, обеспеченных долговыми обязательствами продаж, и трейдинга. Он протянул ладонь – «дай пять», и она ударила по ней своей ладонью.^[79]

Ненадолго показалось, что в Lehman Brothers все хорошо.

* * *

Но скептики за пределами Lehman уже выказывали озабоченность. «Я до сих пор не верю ни одной из этих цифр, потому что я все еще не уверен, что в их книгах есть надлежащий учет обязательств, – сказал газете