Слёзы вопреки ярости - [5]

— Доброе утро, мсье! — сказал небольшого роста, сутуловатый мужчина.

— Я лейтенант Эдрин. Я занимаюсь этим делом. Вы, по-видимому, работали у доктора Марсети?

— Да мсье. Я работал у него уборщиком. Убирал комнаты, чистил бассейн и следил за небольшим садом, что за домом.

— Скажите, а кроме доктора, кто из хозяев живёт в этом доме?

— Доктор Марсети жил один. К нему приходили пациенты, которые лечились у него. Он ведь был психиатром. Здесь разный народ бывал. Так случалось, что он и сам уходил к клиентам домой.

— Скажите, вещи в доме, находятся на своих местах, ничего не пропало?

— Нет, мсье. Думаю, что нет. Все в порядке, ничего не тронуто.

Лейтенант отправился в гостиную, где уже работала группа криминалистов.

— Как дела Бэк?

— А, это ты Сэм. И охота тебе в такую рань работать, — сказал лейтенант.

— Что, поделаешь. Пока следы свежие, их надо снимать.

— Да, это верно.

— Я потом направлю вам свой отчёт.

Далее Бэк зашёл в ванную, где находился труп доктора Марсети. Над ним трудился один из криминалистов.

— Что нового, Антруа? — спросил лейтенант.

— Да вот, вожусь с семи утра. Что, опять поручили мокрое дело? — он улыбнулся.

— Да, такова работа. Что-то, где-то, кого-то, а мне распутывать. Возможно, это и не убийство, а просто несчастный случай.

Труп доктора находился в ванной. Тело было голым. По-видимому, доктор отправился в ванную и там умер. Возможно, сердечный приступ. Это можно выяснить, лишь после отчёта криминалистов.

— Надо посмотреть, что у него в желудке, и что в лёгких, — сказал лейтенант.

— Да, мсье. Полный отчёт будет у вас сегодня вечером.

Бэк направился в кабинет, находящийся на втором этаже. Он подошёл к письменному столу, расположенному у окна. На столе находился телефон и несколько листов чистой бумаги. Он открыл ящики стола. Там находились канцелярские принадлежности, несколько писем, папок с медицинскими анализами больных. Нижний ящик стола был закрыт на замок. Лейтенант, достав острый предмет, лежащий во втором ящике среди прочих канцелярских принадлежностей, и открыл им третий ящик стола. Там находилось несколько денежных банкнот в конверте и небольшая записная книжка. Он открыл её. «Наблюдение болезни господина Л.». Бэк взял записную книжку и спустился на первый этаж.

— Сержант Хенк, лейтенант, — представился молодой человек, высокого роста, с внешностью гасконца.

— Послушай, дружище Хенк. Когда криминалисты закончат свою работу, опечатай место возможного преступления и кабинет, расположенный на втором этаже. Насколько я знаю, родственников у него не было. Значит и никто возражать не станет. Опечатайте. Если что-то новое вы обнаружите, то меня можно найти будет в моем кабинете.

К вечеру того же дня на столе лейтенанта уже был полный отчёт криминалистов и отчёт врача (патологоанатома) о вскрытии трупа.

В отчётах говорилось, что на ванной и умывальнике, а также дверях кабинета отпечатков пальцев, кроме отпечатков доктора, не было обнаружено. Его сердце было вполне здорово. В лёгких находилось большое количество пресной воды. В желудке было обнаружено небольшое количество алкоголя и сильно действующего снотворного.

Лейтенант зажёг сигару и достал из своего ящика записную книжку доктора Марсети. В ней говорилось о неких наблюдениях за пациентом по имени Л. Из дневника:

«12 марта 2004 года.

Мой новый пациент жалуется на головные боли, бессонницу и кошмарные сны. Он просыпается от жуткого сна, после чего не может заснуть. Я выписал ему таблетки от головной боли и лёгкое снотворное.

…

18 марта.

Л. рассказал мне об одном из его снов. В этом сне появляется некий маленький монстр, чудовище, которое отгрызает у него часть мозга. После этого, даёт ему маленькую девочку и заставляет его делать то, что он не хочет. Он борется из-за всех сил. Но, в конце концов, не выдерживает и поддаётся этому чудовищу. Затем, оно ему приказывает, и он повинуясь — душит эту девочку. Когда мой пациент просыпается, он обнаруживает, что его глаза все в слезах, даже подушка мокрая.

Я понимаю, что его болезнь намного глубже и серьёзнее чем это кажется на первый взгляд. Я пытаюсь дать название его болезни.

…

7 мая.

Болезнь обостряется. Пациент испытывает нечеловеческое сопротивление организма некой силе, которая мучает его.

…

23 июля.

Я отправил своего пациента в местную клинику, для прохождения полного врачебного осмотра. Но Л. категорически отказался пройти обследование. Сославшись на то, что его состояние уже улучшилось.

…

10 августа.

Я замечаю, что мой клиент старается всячески избегать контактов со мной. Хотя по его лицу я чувствую, что он хочет мне что-то сказать.

…

18 августа.

Я продолжаю навещать его, хотя это мне кажется бесполезным. Мне трудно найти контакт с ним. По-видимому, придется оставить его лечение и моё исследование. Пациент уклоняется от встречи.

…

23 августа.

Я вновь продолжаю записи. Неожиданный поворот событий. Сегодня пациент сам пришёл ко мне. То, что он решил пойти со мной на контакт, говорит о кризисе его болезни. Он не может более оставаться наедине, ему необходимо рассказать кому-то о том, что он видит и чувствует. Ему нужна моя помощь. Все дальнейшие записи, по просьбе моего пациента, я буду вести в зашифрованном виде».