Майора Тарасова разбудил телефон. Его громкий и раздражающий треск, эхом раздавался в комнате, не давая возможности продолжить упоительный и сладостный сон майора. Не вставая с кровати, он протянул руку к аппарату и лениво поднял трубку.
— Майор Тарасов у аппарата.
— Вас срочно вызывает в штаб на КПП полковник Дехтерев, — прозвучал голос в трубке.
Тарасов посмотрел на часы, протирая глаза. На часах было десять минут пятого утра.
— У вас в штабе округа все так рано встают? — сказал майор Тарасов. — Мы ведь за линией фронта.
— У нас большие проблемы, требуется человек с вашим опытом разведки, — сказал офицер штаба.
— Да что же там произошло? Мы ведь в тылу находимся. Неужели немцы оборону прорвали? — спросил майор.
— Срочно приезжайте, на месте все узнаете.
Офицер положил трубку. Тарасов не спеша встал и начал одеваться. Он был профессиональным и опытным разведчиком, которому десятки раз приходилось работать в тылу врага. Он привык к внезапным заданиям и коротким снам.
Через час майор прибыл в расположение штаба. Его встретили у КПП. Молодой лейтенант отдал честь и представился.
— В окопах с северной стороны вас ждет полковник Дехтерев.
— Почему в окопах? — удивился майор.
— Это единственное место, откуда можно безопасно наблюдать за штабом, — ответил лейтенант.
— Что это значит? — недоумевал майор.
— Вам все объяснит полковник. Он ждет вас.
В небольшой землянке майор встретил своего боевого товарища полковника Дехтерева.
— Что может случиться здесь, в тылу? Неужели есть надобность так рано вставать? Я думал, хоть здесь отосплюсь, — сказал майор.
— Отоспишься после войны, — сказал полковник.
До начала Великой Отечественной войны они оба дружили еще с высшего военного училища, и часто переписывались во время войны.
— Как всегда, — ответил майор, — покой нам только снится.
Они крепко пожали друг другу руки.
— У нас крупные неприятности. Штаб захвачен немцами, — сказал Дехтерев.
— Что?! — удивился майор Тарасов. — Здесь, в тылу? Но откуда здесь немцы? Ведь база хорошо охраняется, штаб все-таки. Не с воздуха же они прилетели?
— Скорей всего.
— Куда же смотрели наши зенитки?
— Это хороший вопрос, — сказал полковник. — Так или иначе, это уже факт. Все произошло ночью. Со штабом пропала связь пять часов назад. Когда я прибыл в штаб, то увидел лишь трупы. Это были наши солдаты из штаба. Им было поручено охранять его, и ни одного мертвого фашиста.
— Захватить вы пытались? — спросил Тарасов.
— Пытались, и не раз. Уже четыре атаки делали. У них хорошая оборона. Но это еще не все.
— Кто-то из руководства находился в штабе?
— Да. Генерал Протасов со своими людьми. Это его штаб. Ему поручено вести руководство линией фронта на южной стороне. Они разрабатывали план атаки, прорыва.
— Это печально, — тяжело вздохнул майор.
— И это еще не все неприятности. Наши ребята, что пытались проникнуть в штаб под покровом ночи, не вернулись. Это была лучшая дивизионная разведывательная группа. Вся группа пропала. Они не вернулись. И ни одного выстрела. Я подозреваю, что они все мертвы.
— Да, дела и впрямь печальные.
В землянку вошел молодой парень со снайперской винтовкой.
— Ну, что? — спросил его Дехтерев. — Каковы результаты? Сколько немцев?
— Это мне не удалось обнаружить, — сказал снайпер. — Но, я такого еще не видел.
— Что случилось, чего ты не видел? — спросил полковник.
У снайпера немного тряслись руки.
— Я засек одного на крыше. Это пулеметчик. Взял его на прицел, и… — снайпер начал сильно волноваться, немного заикался, что-то беспокоило его.
— Да, что с тобой?! — рассержено, спросил полковник. — Что ты увидел?
— Я выстрелил немцу прямо в грудь. Но, он не упал, а лишь покачнулся. А потом, он увидел меня.
— Как это, увидел? — спросил майор. — Вы, что с близкого расстояния стреляли?
— В том то и дело, что нет, — ответил снайпер. — Немец смотрел прямо на меня, хотя я был замаскирован, и находился от цели на большом расстоянии. Он не мог меня видеть. Но… он смотрел прямо в мой прицел…
Со снайпером началась истерика. Он то плакал, то смеялся, то вновь бормотал отдельные части слов. Трудно было что-то понять в таком бурном срыве эмоций.
— Лейтенант! Выведите его, — сказал полковник. — Вот видите Тарасов, с кем мне приходится здесь в тылу работать. Одни пропадают бесследно, другие засечь в воздухе самолет не могут, а третьи попасть в противника со снайперской винтовки не в состоянии. Мне нужна твоя помощь. Помощь настоящего профессионала. Что скажешь? Не зря я поднял тебя с постели?
— Странно все это, ты не находишь? С ним ведь такого раньше не было? Я имею в виду этого снайпера.
— Ты прав. Но, сам видишь, что бывает с людьми. Ни на кого нельзя положиться. Что предложишь дружище? — спросил полковник.
— Зона окружена?
— Да. Немцы в тесном кольце, никто не выйдет. Но, и мы пока не можем проникнуть туда, и узнать, что же все-таки там происходит, — сказал Дехтерев.
— Это ненадолго. Предлагаю дождаться рассвета, когда все осветится, и понаблюдать за обстановкой в бинокль, а затем уже будем думать, как обратно вернуть штаб.
— Хорошо, я согласен. У меня-то и выбора нет. Полегло моих ребят уже несколько десятков, не считая штабных офицеров, что на дежурстве были. Не бомбить же собственный штаб. Я рад, что ты вновь со мной, Тарасов.
