Слезы Турана - [18]
— Вижу, что ты боишься меня, старик… Боятся многие. А было сказано: бойся того, кто тебя боится… Вернемся к нашим друзьям, которые своим молчанием в сто раз больше говорят правды, чем крикуны, приближенные к трону.
Старик обиженно нахмурил брови и вытянул сухую шею.
Санджар снова сел, удобно разместился в кресле, обитом кожей, и глаза его любовались игрой глаз Аджап — полетом голубых мотыльков. Негодование, вызванное трусостью хранителя книг, утихало. Султан отхлебнул прохладного, кисловатого и острого шербета. Два голубых мотылька не давали покоя…
Все, сказанное мной, не признак трусости. Это голос старческого опыта и разума, — отозвался хранитель книг. — Ты обвинил меня в трусости. Так слушай же, что я тебе скажу, мой повелитель! Ты в одном прав: человек человеку— волк. Хотя лучше сказать: волк волку — человек. Ты говоришь о своей власти, о своем могуществе и забываешь, что можешь оказаться песчинкой в пустыне. Прислушайся, владыка!.. Твои преданные друзья молчат в этом огромном книгохранилище. Но ты должен уметь слушать их. Загляни глубже им в душу, и ты увидишь, как многие великие и властные становились ничтожеством, не умев полностью оценить окружающего. Вспомни Цезаря, вспомни Ганнибала, вспомни Искандера-двурогого!.. Разве они побеждали лишь потому, что подчинялись жадным шакалам, набивающим свое брюхо драгоценностями? Нет. Они умели и знали, как оценить сложившуюся обстановку и принять самое умное решение. Сегодня ты хочешь направить всю свою армию к самому больному месту государства… Но если вытечет кровь из тела, разве не бледнеет лицо, не становятся слабее руки, не дрожат ноги?! Ты должен все предусмотреть, мудрый султан! Потому-то я и хочу прочитать тебе сейчас о тех людях, которые живут в стране, где заходит солнце О людях, которые живут за городами дальних булгар. Хочешь слушать?..
— Хорошо. Прочти мне о том, что рассказывает Ибн-Фадлан о богатствах и храбрости северных народов.
Старик привстал, открыл заложенную страничку книги и, тихо шевеля побелевшими от волнения губами, принялся читать:
— В их лесах много Меду, в жилищах водят пчел, которые они (жители) знают и отправляются для сбора этого. А иногда нападают на них люди из числа их врагов, так они убивают их. У них много купцов, которые отправляются в землю турок, причем привозят овец, привозят соболей и черных лисиц.
Султан протянул руку к книге.
— Я должен хорошо знать своих соседей. Дабы никто не знает, куда укажет мне повелитель своим жезлом. Может быть, путь моего коня лежит через эти страны. Вечная честь и хвала Искандеру-двурогому, который прославился великими походами!
— Слава и нашему владыке, единственному и непобедимому, сыну блистательного Мелик-шаха! Да пронзит меч исмаилитов сердца неверных! — тихо подхватил старик, опускаясь на колени.
— Читай. И пусть твои уста радуют нас рассказами о ратных делах моих северных соседей. Смогу ли я, уходя с войском на юг, быть уверенным, что с севера копье не пронзит нашу спину?
Старик привстал, положил книгу на сундук, и сгорбив костлявую, узкую спину, тихо продолжал:
— Султан, сегодня голос мой не принесет тебе услады. Пусть твой слух ласкает дочь моя. Она будет читать!
Это была дерзость. Но Санджар простил ее, глядя, как радостно загорелись глаза девушки, Аджап с трепетом взяла в руки книгу и голос ее сладко потревожил прохладную тишину хранилища. Она читала негромко и неторопливо:
— Я видел русцев, когда они пришли со своими товарами и расположились на реке Итиль, и я не видел людей более стройных, чем эти, как будто они пальмовые деревья; они рыжи, не надевают курток, ни кафтанов, но у них мужчины одевают покрывало и плащ. Султан беспокойно завозился:
— Что пишет Ибн-Фадлен о войске и оружии неверных?
Аджап нашла нужную страницу и продолжила:
— Вот… Каждый из них имеет при себе неразлучно меч, нож, секиру; мечи же их суть широкие, волнообразные, клинки франкской работы. Во время прибытия их судов к якорному месту, каждый из них выходит, имея с собой хлеб, мясо, муку, лук и горячий напиток (мед или пиво)…
Санджар встал, прошелся по мягкому ковру и долго смотрел в сад, где воины упражнялись в сабельных приемах.
— В Хорезме я видел пленных урусов. Они хорошо куют железо. Посол арабского правителя прав, неверные могут хорошо работать, но у всех рабов одна участь. По их спинам и для их же пользы должен пройтись плетью и я! — султан пристукнул тяжелым сапогом и покосился в угол, в котором стояли бухарские сундуки с книгами. — Франкские мечи хороши только в пешем строю, на коне рубить врага двумя руками трудно. Конных надо поражать длинными стрелами, как это делал гроза вселенной Мелик-шах, — тяжелые, густые брови султана сошлись у переносицы и рябое лицо замерло. — Посмотри в книгу великих походов Искандера-двурогого! Что там сказано о питании войск во время больших переходов? Только ли румийцы питались пшеницей, прожаренной в котлах с маслом?
— Урусы могут быть не только плохими соседями. Они могут быть и хорошими друзьями. Вспомни, величайший, как они были благодарны огузам, помогавшим им в войне с булгарами!.. Они стойкие воины. Вспомни, как они повесили щиты на вратах Царьграда!.. И разве не зеленоглазые хотели принять веру ислама, когда хан Владимир решил отказаться от своего аллаха? — Неожиданно сказала девушка, удивив султана своими познаниями и смелостью мышления.
Эсенов Р. М.Легион обреченных: Роман. — М.: Мол. гвардия, 1988. — 384 с. — (Стрела).Заключительный роман трилогии о самоотверженной работе чекистов Туркмении. Главный герой — Ашир Таганов, отличившийся в борьбе о басмачеством, о чем повествуется в предыдущих двух книгах — «Предрассветные призраки пустыни» и «Тени «желтого доминиона». В годы Великой Отечественной войны он выполнял особое задание Родины в тылу фашистской Германии. Ему удалось сорвать планы командования вермахта, которое пыталось сформировать из военнопленных среднеазиатских национальностей так называемый Мусульманский легион и бросить его в бой против Советской Армии.© Издательство «Молодая гвардия», 1988 г.
Главарь хивинского басмачества Джунаид-хан и его отряды ведут отчаянную борьбу с большевиками. Чекист Аманли Белет, выдавая себя за сторонника басмаческого движения, агитирует джигитов переходить на сторону большевиков. Но Джунаид-хан расправляется с Аманли и его семьёй, обманом переманивает сына чекиста на свою сторону… А два закадычных друга – Ашир и Нуры – оказываются по разные стороны невидимой линии фронта.
И вновь читатель встречается с героями широко известного романа «Предрассветные призраки пустыни». Каракумы, 30-е годы прошедшего века… Басмаческие банды при поддержке иностранных агентов пытаются привлечь на свою сторону мирное население. Джунаид-хан – один из главарей басмачества – вынужден назначить своего преемника. Чекист Ашир Таганов дает шанс другу детства Нурры уйти от басмачей, и тот делает свой выбор…
Книга воскрешает героические страницы борьбы трудящихся Средней Азии против националистической контрреволюции и иностранных интервентов в годы гражданской войны. Широко используя новые архивные материалы, автор показывает большевиков Закаспия как организаторов и руководителей героической борьбы трудящихся масс. С особым интересом читаются разделы, рассказывающие о подготовке вооруженного восстания, борьбе партизанского отряда Аллаяра Курбанова, в котором плечом к плечу сражались туркмены и русские.
Генерал К. Сахаров закончил Оренбургский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище и академию Генерального штаба. Георгиевский кавалер, участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Дважды был арестован: первый раз за участие в корниловском мятеже; второй раз за попытку пробраться в Добровольческую армию. После второго ареста бежал. В Белом движении сделал блистательную карьеру, пиком которой стало звание генерал-лейтенанта и должность командующего Восточным фронтом. Однако отношение генералов Белой Сибири к Сахарову было довольно критическое.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.