Слезы темной воды - [144]

Меган передала ему новость о прибытии Ясмин в Дадааб, как только узнала об этом. Он вспомнил ту секунду, когда Лонгфелло постучал в дверь его камеры и сказал, что ему звонят. Это было перед самым обедом, и он находился на середине заключительного повторения молитвы Зухр.

– Это твой адвокат, – сказал тюремщик. – Если хочешь поговорить, нужно идти сейчас.

Исмаил, само собой, пошел с ним, поплелся вниз по лестнице, бросив взгляд на заключенного, который принимал душ в открытой кабинке на дальней стороне блока. Публичное купание, этот унизительный ритуал, до сих пор, даже после шести месяцев в заключении, беспокоил его. Тюремщики во многом шли навстречу его религиозным потребностям, но, когда дело доходило до безопасности, они не делали для него исключений.

– Меган? – сказал он, подняв трубку. – Что случилось?

– У нее получилось, Исмаил, – без вступления сказала Меган. – Теперь она с вашей матерью. Она была в плохом состоянии, когда ее нашли. Им пришлось отправить кенийских военных, чтобы вытащить ее оттуда. Но она пересекла границу. Для них этого было достаточно, чтобы начать действовать.

В течение следующих двух недель до него время от времени доходили новости: что Ясмин пришла в себя после обезвоживания; что УВКБ отправило ее вместе с Хадиджей самолетом в Найроби, чтобы она встретилась с представителями американского посольства; что иммиграционные документы подготовлены и их перелет в США запланирован; что они сели на рейс до Вашингтона, округ Колумбия; что Пол Деррик встретил их в аэропорту и отвез в отель «Марриотт» в Норфолке; что Боб надавил на федерального прокурора, и тот разрешил Исмаилу провести часовую встречу с родственниками в любом месте по своему выбору. Меган предложила парк Таун-Пойнт.

Он услышал звонок ее мобильного телефона.

– Это Пол, – сказала она и приложила трубку к уху. – Мы на скамейке к северу от театра… Скоро увидимся. – Она убрала мобильник и встретилась взглядом с Исмаилом. – Они в такси.

Исмаил позволил себе улыбнуться. Он устремил взгляд в сторону Уотерсайд-драйв и стал в задумчивости ждать, глядя, как мимо без остановки проезжают такси. Наконец одна машина остановилась у бордюра. Он пытался оставаться безучастным, удерживать бушевавшие внутри эмоции, но, когда его мать и сестра вышли из автомобиля, не вытерпел. Он вскочил, забыв обо всем на свете, глаза его впервые после смерти Юсуфа наполнились слезами.

– Ваксаи халкан! – возликовал он. – Они приехали!

Они двинулись к нему, сначала медленно, их абайи развевались на ветру. Вдруг Ясмин ускорила шаг, за ней и Хадиджа. Ноги Исмаила невольно понесли его к ним навстречу. Маршалы рявкнули что-то, чтобы остановить его, но он не обратил на них внимания. Когда он увидел лицо своей сестры, а затем матери, слезы потекли по его щекам ручьем. Он побежал к ним и крепко обнял их. Он что-то говорил на сомалийском, произносил какие-то бессвязные слова, но для него они каким-то образом были полны смысла.

Наконец успокоившись, он отвел их к скамейке. Пол и Меган стояли поодаль, чтобы не мешать им. Он сел, сели и они – Ясмин рядом с ним, за ней Хадиджа. Он долго молча смотрел им в глаза. Они были красивы, они были прекрасны.

Он коснулся щеки Ясмин:

– Это в самом деле ты?

– Да, – прошептала она.

– Мне сказали, ты едва выжила.

Она нежно улыбнулась:

– Меня нашли. И Хooйo ждала меня.

Хадиджа обратила на него взгляд, полный глубокой печали:

– Я не понимаю, Исмаил. Я помню, что твой адвокат сказала мне. Я знаю, в чем тебя обвиняют. Но они купили нам билеты. Они предоставили нам вид на жительство. Они сказали, что собираются дать нам денег. Что происходит?

Он взял мать за руку:

– Есть вещи, которые я не могу тебе рассказать. Просто прими это. Я дал им то, что им было нужно, и они платят мне тем, что помогают тебе.

– Что ты наделал, Мадакса? – с тревогой в голосе спросила Ясмин. – Они говорят, что ты пират. Говорят, ты расстрелял людей на яхте.

От стыда у него внутри все вспыхнуло. «Это не должно было случиться. Я надеялся, что все пройдет чисто».

– Я пролил невинную кровь, – сказал он. – Я заслужил наказание.

– Но почему? – воскликнула Ясмин.

Ему захотелось сказать: «Все, что я сделал, я сделал для вас». Но он знал, что не скажет. Это бремя он будет нести один.

– Это не важно. Важно, что вы теперь здесь.

– Это важно, Исмаил, – возразила Хадиджа. – Нет ничего важнее.

Он посмотрел на свои руки, пристыженный упреком в ее глазах.

– Если я назову свои причины, это не принесет тебе утешения. Я прошу тебя лишь о милости.

Тревога не ушла из глаз Хадиджи.

– Прощаю не я. Прощает Бог.

Исмаил мягко кивнул:

– Я не отказался от надежды. – Внезапно он стряхнул с себя чувство вины и сосредоточился на настоящем. – Нам нужно кое-что обсудить. Я не хочу, чтобы вы приходили на суд. У меня есть хороший адвокат. Справедливость восторжествует, иншалла. Когда все закончится, я попрошу суд посадить меня в тюрьму где-нибудь рядом с вами. Вы сможете навещать меня. Будет трудно, но вы справитесь. Еще: когда получите деньги от правительства, пожалуйста, вложите их с умом. Купите дом рядом с домом дяди Фараха. Отправьте Ясмин в колледж. А ты получи лицензию медсестры. Не посылайте все обратно в Сомали. Деньги вам пригодятся.