Слезы печали - [4]

Однажды утром мисс Блэк не явилась к завтраку. Ее нашли в постели мертвой. Умерла она во сне от разрыва сердца, причем, как говорили, мгновенно и без страданий. Она умерла так же скромно, как и жила, и была похоронена на близлежащем кладбище. Каждое воскресенье мы приносили на ее могилу цветы. Мы не могли сообщить об этом печальном событии ее родственникам, даже если таковые существовали, поскольку нам было известно о ней только то, что она из Англии, и с этим ничего нельзя было поделать.

Мы часто с грустью вспоминали о, ней. Не иметь возможности увильнуть от нее, передразнить ее — этого нам очень не хватало, и это создавало в нашей жизни зияющую пустоту. Однажды я нашла Лукаса плачущим оттого, что ее нет с нами, и, обозвав его для начала плаксой, я вдруг заметила, что плачу вместе с ним.

Приехав в замок и узнав о смерти мисс Блэк, родители были потрясены.

— Малыши должны продолжать учиться, — сказала моя мать. — Мы не можем позволить им вырасти невеждами. Милая моя Арабелла, тебе придется позаботиться о том, чтобы этого не случилось. Ты должна взяться за их обучение и заниматься с ними до тех пор, пока мы не подберем новую гувернантку, что, боюсь, окажется задачей не из простых.

Я наслаждалась своей новой ролью и вскоре стала тешить себя надеждой на то, что образование детей страдает в гораздо меньшей степени, чем опасались мои родители. Я играла роль, и, как мне казалось, она удавалась мне.

* * *

Сумрачный зимний день клонился к концу, когда появилась труппа странствующих актеров. Начинал завывать северный ветер, порывы которого проникали во все старые щели и даже выявляли новые, ранее нам неизвестные. В центре холла был расположен большой открытый очаг. Замок был построен очень примитивно и, судя по всему, почти не изменился с тех пор, как в этих краях поселились норманны, выстроившие свои каменные крепости вроде этой. Я часто представляла себе рослых белокурых воинов, входящих в холл, бряцая доспехами, и рассаживающихся вокруг очага, чтобы рассказать друг другу о результатах своих набегов.

Вечер еще не наступил, но уже почти стемнело, небо было затянуто густыми облаками, и мы были поражены, услышав во дворе стук копыт и гул голосов.

Как владелица этого замка, абсолютно уверенная в устойчивости своего положения, я приказала Жаку, нашему единственному слуге-мужчине, выяснить, что происходит.

Он выглядел встревоженным, и тут во мне ожили детские воспоминания. Я вспомнила, с каким страхом ждали в Фар-Фламстеде прихода солдат «круглоголовых», которые могли забрать у нас еду и лошадей, а если бы наш дом показался им слишком красивым, могли разорить его, исходя из своих убеждений, что ни у кого не должно быть ни красивой одежды, ни красивой мебели. Они считали, что люди станут гораздо лучше, если их жизнь сделать предельно неудобной.

Но сейчас мы были не в Англии, и война в любом случае кончилась, так что, наверное, даже в Англии люди жили мирно и, наверное, наслаждались роскошью, если могли ее себе позволить.

Жак вернулся в холл. Он был взволнован.

— Это труппа странствующих актеров, — сообщил он. — Они просят приютить их на ночь и обещают расплатиться за ужин и ночлег, сыграв для нас спектакль.

Я понимала волнение Жака и полностью разделяла его.

— Ну конечно! — воскликнула я. — Скажи, что мы приглашаем их. Пусть они войдут.

В холл спустился Лукас, и я поделилась с ним новостью.

— Они будут играть для нас! — восхищенно прошептал он. — Мы увидим настоящий спектакль!

Их было восемь человек — три женщины и пять мужчин. Все были укутаны в теплую, по погоде, одежду, а главным у них оказался плотный бородатый мужчина среднего роста.

Он снял шляпу и низко поклонился, увидев меня. У него были веселые глаза, превращавшиеся в щелочки, когда он улыбался.

— Добрый день! — сказал он. — Можно ли видеть хозяина… или хозяйку дома?

— Хозяйка этого дома — я, — ответила я. Он, похоже, был удивлен моей молодостью и моим произношением.

— С кем я имею честь говорить?

— Арабелла Толуорти, — отвечала я. — Я англичанка. Мои родители сейчас рядом с нашим королем, а мы с братом, — я указала на Лукаса, — и с другими членами семьи ожидаем здесь дня, когда сможем вернуться в Англию.

Он понимающе кивнул. Ситуация была отнюдь не исключительной.

— Я обращаюсь к вам с просьбой предоставить нам убежище на ночь, объяснил он. — Мы хотели добраться до ближайшего городка, но слишком испортилась погода. Боюсь, мы не успеем доехать туда до снегопада. Я вместе с труппой обязуюсь дать для вас прекрасное представление за скромный ужин и возможность переночевать… где-нибудь… просто спрятаться от непогоды.

— Приветствую вас в этом доме! — ответила я. — Вы — наши гости, и ни о какой плате не может быть и речи, хотя, сознаюсь, я с удовольствием посмотрю, как вы играете.

Он рассмеялся. Смех его был громким, раскатистым.

— Прекрасная дама, — воскликнул он, — мы сыграем для вас так, как не играли ни для кого!

Дети узнали о прибытии гостей и тут же сбежали вниз. Лукас сообщил им о том, что это — актеры, которые разыграют для нас представление. Дик начал подпрыгивать, как делал это всегда, выражая восторг, Анджи присоединилась к нему, а маленький Фенн задавал какие-то вопросы, пытаясь понять, что тут происходит.