Слезы огня - [34]

Я увидела две эти сияющие рыжие головы вместе, и у меня оборвалось сердце. Они были похожи на божества Викингов, готовых в языках пламени покинуть остальных смертных.

От красоты. Селесты просто захватывало дыхание. Она работала над своим загаром все лето, и ей, наконец, удалось пройти стадию вечно облезающей кожи. Она все-таки добилась нужного золотистого цвета, который так красиво оттенял ее глаза и волосы.

Ройс Макколл ей не уступал. Он не был фанатом солнечных лучей, но его загар рабочего человека был лучше, чем у моей сестры. Исчезли потертые джинсы и простая ковбойская рубашка. Сегодня на нем был выходной костюм, явно сшитый на заказ. Исчезли также и растоптанные ботинки. Пара красивых туфель от Гуссиса была начищена до блеска. Я хотела передушить мужчин, которые все подходили и подходили приглашать меня танцевать. Каждый раз, когда я смотрела через плечо моего партнера, я видела тех двоих вместе, и каждый раз у меня все больше и больше болело сердце.

После того как внесли мамин именинный пирог и гости спели «С днем рождения», ко мне подошел отец.

– Не знаю, что случилось с твоей сестрой. Люди все спрашивают меня, собирается ли она петь для нас, а я не знаю, что им ответить.

– Она показывает конюшни одному из наших соседей, – сказала я.

Я видела, как Селеста уводила Ройса в ночь, и могла себе представить, что она ему сейчас показывала.

– Почему ты не хочешь, чтобы я спела?

Во взгляде отца против его желания читалось восхищение. У меня было такое чувство, что он знал, что происходит.

– Ты хочешь сказать, что снизойдешь до того, чтобы спеть для своих бедных папы и мамы? Это что-то новенькое.

Отец, после того как обе дочери подвели его (с его точки зрения), играл мученическую роль Короля Лира.[10]

– Сегодня день рождения моей матери, – спокойно сказала я, – и это не такой уж большой подарок, но для меня будет честью петь для нее.

Итак, я пела для своей матери, пока человек, которого я любила, занимался Бог знает чем с моей сестрой на конюшне. Я пела и пела и вдруг поняла, почему люди говорят, что кантри – это плач раненого сердца.

Они поженились месяц спустя в Лас-Вегасе и прислали нам телеграмму из Сан-Франциско, где они проводили свой медовый месяц. Азалия сообщила, что Ройс больше не арендует соседний дом. По словам женщины, убиравшей у него, ее хозяин покупает большой дом на берегу Хендерсонвилль-Лэйк, рядом с домом Джонни и Джун Кэш.

Я собрала осколки своего разбитого сердца и написала новую песню. Харрисон сказал, что она – лучшее из всего, что я до сих пор сделала. Эта песня за две недели поднялась на первое место в хитпарадах, и меня требовали буквально во всех местах сразу.

Азалия сказала, что я становлюсь слишком худой, и поэтому каждый вечер, приходя домой, я заправлялась холодным жареным цыпленком и подогретым луизианским кофе, а потом шла в свою комнату отдыхать до следующего дня.

Однажды вечером Азалия устроила мне настоящий разнос.

– Что ты с собой делаешь, девочка моя? Ведь ты же не можешь все время делать вид, что ничего не происходит. Твоя мать сходит с ума, отец уже сошел, но вернулся, а теперь ты идешь туда, да еще и меня за собой тащишь. Когда ты собираешься поговорить со своей сестрицей и все выяснить?

– Азалия, я не сумасшедшая. Черт возьми! Да может Селеста оказала мне услугу, забрав из моей жизни этого лицемерного индюка! Теперь я могу заняться своей карьерой. Я начинаю понимать, что ни один мужчина не может помочь женщине в этом.

Я тут же подумала, что, может быть, Харрисон все-таки исключение.

– Знаешь, не делай-ка ты таких заявлений о мужчинах, – строго сказала негритянка. – В них мало чего есть хорошего, но они нужны нам, а мы нужны им, от этого жизнь и продолжается. Этот парень, за которого вышла твоя сестра, – у меня всегда были сомнения на его счет. Но одно я знаю точно. Ты должна разобраться с Селестой и чем быстрее, тем лучше. Я чувствую запах урагана и уже несколько раз видела туман по ночам.

Азалия клянется, что обладает пророческой силой и что перед ней плавают маленькие облачка тумана, когда должно произойти что-то плохое.

Я вздохнула и потянулась за пачкой ее сигарет. Она быстро убрала их подальше.

– Ты певица, и эти штуки вредят твоему горлу. Пообещай мне сейчас же: ты разберешься со своей сестрой. Твой отец сказал мне, что ваши друзья – Донна и Остин, устраивают какой-то там пикник. Твоя сестра приглашена, и ты тоже. И даже не думай сказать «нет».

– Но она увела у меня любимого мужчину, Азалия!

– Ну, и что это – конец света? Ни один мужчина не стоит того, чтобы ссориться со своей сестрой из-за него. У них есть то, чего нет у нас, но это есть у всех мужчин, и это не навсегда. А кровное родство – навсегда. Твоя сестра – у нее ведь твоя кровь.

– Иногда я в этом сомневаюсь, – мрачно сказала я. – Ты уверена, что меня не удочерили?

Я пошла на пикник Донны и Остина. Если молодожены действительно придут, я в первый раз увижу свою сестру и ее мужа, с тех пор как они сбежали шесть месяцев назад.

Донна, благослови ее, Господь, подготовила меня к этой встрече.

– Фэйбл, я не знаю, в чем дело, но с твоей сестрой явно что-то происходит. Мы все очень волнуемся за нее.