Слезы наяды - [21]

Они были счастливы, но все вокруг изменилось раз и навсегда. Мир уже никогда больше не был прежним. И однажды, прекрасная страна ушла под воду, унеся с собой всех своих жителей, их прекрасные города, дворцы, сады. Все, что они построили, все, чего достигли, теперь принадлежит морю.

Я — правитель, Кара. И я не хочу, чтобы такая судьба постигла и мой народ тоже. А потому мы должны чтить законы и быть послушны. Теперь иди, скоро ужин, я должен заняться делами.

Кара хотела было что-то сказать, но он жестом прервал ее.

— Иди, — повторил он, — я все сказал.

Растерянная и изумленная, и даже немного разгневанная, Кара выплыла из подводного храма, и направилась домой. Как мог дед, ее любимый дед проявить такое бездушие, такую черствость? И она, сама не понимая, что делает, свернула с пути и поплыла к дому, где жила Лоролея.

Ее встретили молчанием. Родители несчастной были подавлены, казались пристыженными и какими-то ссутулившимися, словно бремя стыда и греха легло и на их плечи. Элодея, бледная, осунувшаяся, проводила Кару к сестре. Никто не проронил ни слова. Кара также жестом попросила Элодею удалиться и постучала.

Тихие всхлипы были ей ответом. Кара медленно приподняла водорослевую завесу и увидела Лоролею, которая сидела на краю своего ложа и рыдала. Она опустилась рядом и обняла сестру за плечи.

— Не нужно плакать, я что-нибудь придумаю, — сказала она.

Но та только покачала головой и заплакала пуще прежнего, а потом подняла на Кару покрасневшие глаза.

— Думаешь, я плачу из-за того, что этот идиот Горий отказался жениться на мне? Нет, конечно, из-за этого тоже! Предательство — это всегда тяжело, всегда, как нож в спину…

— Нет, — Кара усмехнулась, — Предательство Гория ничто, в сравнении с перспективой оказаться в пещере спрутов!

— Спрутов я не боюсь! Моя жизнь все равно ничего не стоит! Но я плачу, потому, что не могу быть нормальной…

— Ты родилась наядой, Лоролея, как и я… У нас два хвоста, но мы — нормальные… и пусть все вокруг считают иначе…

— Я не о том! Я хочу быть обычной девушкой! Хочу жить на земле, рядом с моим Костасом!

— Это невозможно, — Кара покачала головой, — Я знаю…

— Ты ничего не знаешь, Кара! Все было не так, как ты думаешь! Думаешь, Костас ничего не помнит, как другие, как твой отец? Нет! Я сказала ему, кто я! Я показала ему свой хвост! Он знает, что я не человек!

— Что?! Что ты сделала? — Кара похолодела от ужаса, — Как ты могла! Это безумие! Король прав — ты предала всех нас! Лоролея, теперь люди узнают!

— Люди никогда не поверят ему! Они знают, что Костас не прочь выпить лишнего и покурить травку, знаешь, от которой бывают разные видения! Многие танцоры балуются этим… Особенно на островах.

— И как он отреагировал? — поинтересовалась Кара.

— Он… испугался… Испугался, словно я чудовище и сбежал! — всхлипнула Лоролея, — Но если бы я была нормальной!

— Он не любил тебя, Лоролея. Хотя, может, я не права. Любовью тут ничего не исправить. Тебе не быть вместе с человеком, это невозможно. Надо подумать, что делать теперь, как спасти тебя!

Но сестра ее не слушала. Она казалось, была погружена только в свои мысли, а потом, сжала ее ладони и вдруг спросила:

— Ты слышала о королеве Туанг?

— Нет, — Кара, — или если слышала, то забыла… Это какая-то старинная легенда?

— Это было недавно! Королева Туанг чуть старше моей мамы. Она была наядой и жила в восточных морях. Она встретила человека — принца Таунг, принца восточной страны… Они полюбили друг друга. Она открыла свою тайну, и Туанг не отвернулся от нее. И она стала человеком.

— Как ей это удалось? — удивилась Кара.

— Об этом надо спросить у нее, — вздохнула Лоролея. — Но он не отвернулся, понимаешь? А Костас…

И Лоролея снова залилась слезами. Кара прижала ее к себе и вдруг ощутила странную ответственность за жизнь троюродной сестры. Какая же она принцесса, если допустит, чтобы Лоролею отдали спрутам! Да, она бесшабашная, безответственная, но Каре меньше всего на свете хотелось сейчас говорить: а, это ты виновата, я же предупреждала тебя! К тому же сейчас, побывав на яхте «Диаманта», познакомившись с Андреем, она лучше понимала чувства Лоролеи, теперь и она сама не была такой холодной и безразличной, как прежде.

— Забудь Костаса и Гория, — тихо сказала она. — У тебя будет ребенок, и ты посвятишь ему жизнь.

— У меня не будет жизни!

— Будет. Я не отдам тебя кракенам, клянусь!

Лоролея слабо улыбнулась.

— А что ты сделаешь? Ты же уже говорила с королем, не так ли?

— Говорила.

— И он отказал.

— Да, он отказал. Сказал, что не изменит законы ради тебя.

— Значит, ты уже ничего не сможешь сделать для меня, сестричка. Но спасибо тебе!

— Посмотрим! — Кара поднялась, опираясь обоими хвостами на перламутровый пол, и решительно скрестила руки на груди.

— Он сказал, что не изменит законы ради тебя. Посмотрим, останется ли он таким же правильным, если речь пойдет о его любимой внучке!

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Лоролея.

Кара не ответила, она считала в уме — до заточения Лоролеи оставалось еще две-три недели. Она сумеет удивить деда!

А если Тирс по-прежнему останется несгибаемым — что ж, пусть ее тоже сожрут спруты!