Слева молот, справа серп - [12]
По прошествии трех недель с момента продажи препарата Рома занервничал. Гвидо на связь не выходил. В газетных некрологах, которые Хузин ежедневно просматривал первым делом, фамилия Шнапсте не проскальзывала. Марьин обзвонил все рижские больницы, вплоть до психиатрической. Морги беспокоить не стал. Андрей жутко боялся покойников. Он даже на кладбище к бабушке не ходил.
– Может, у него хер все-таки вырос, а? Ты как думаешь, Андрюша? – предположил Рома.
– Угу… Вырос. Конечно, вырос! На лбу он у него вырос. Появится через неделю этот нарвал с членом во лбу, и даже не могу себе представить, чем для нас все это закончится. Если он жив, конечно.
– Да жив… Я ведь утро ознакомлением с некрологами начинаю. Шнапсте в списках ушедших не числится. А хорошие и умные люди мрут…
– Пока не числится. У меня такие варианты в голове прокручиваются, Рома… я теперь без водки просто заснуть не могу.
– А раньше ты на «Ессентуках» засыпал, да?!
– Раньше я спокойно засыпал. А сейчас даже после выпивона ворочаюсь по часу. Кошмары меня атакуют. Света сказала, что во сне я постоянно с кем-то разговариваю. И еще зову кошечку Лизу. Так и говорю во сне: «Кис-кис-кис, кошечка Лиза». А у меня в жизни котов не было. Вчера комар летал по комнате. В ушах стоял такой писк, будто меня пытают ультразвуком.
– Как будто ты знаешь, как пытают людей ультразвуком. Ты же слушаешь Анне Вески, а для меня это хуже любого ультразвука. И успокойся, бога ради, не истери. У меня созрел небольшой план, который несколько смягчит ситуацию. Правда, на время…
За оставшуюся до прихода Шнапсте неделю в редакции произошло ЧП. Заведующая отделом пропаганды Люда Семагина приобрела по блату румынский гарнитур. Обещали финский, но его за полторы штуки выкупил какой-то хлопкороб из Узбекистана. Отметить покупку Люся решила в отделе спорта. Это было самое прокуренное помещение во всей редакции. Говорят, такой пьяной ее не видели даже супруг и любовник. Семагиной захотелось танцев и фейерверка. Бенгальских огней и хлопушек не нашли. Запалив подшивку газет, ответственный работник взобралась на стол. Отплясывала в дыму канкан под матерки и аплодисменты. Спортивные аналитики хлопали, восхищаясь розовыми трусиками и упругими ляжками. Кто-то заливал подшивку пивом. Наутро о дебоше пироманки доложили Матвеичу.
– Мало тебя, Люська, в детстве драли, сучку эдакую!!! – орал главный.
– Зато сейчас дерут – любая обзавидуется! – не выдержала Люся.
Рому с Андреем новость огорчила. Скорая огласка истории со Шнапсте могла вывести Матвеича окончательно, и в этом случае террора не избежать. В последнее время главреда все чаще можно было видеть трезвым. Это вызывало тревогу. Не употребляли в редакции всего несколько человек. Абик Цейтлин бросил прикладываться после гепатитных страданий, тут же удостоившись клички Подсолнух за черную шевелюру, худое лицо и желтую кожу. Василия Рощенко спугнул инфаркт. Не обширный, но достаточно внушительный. Красавца Роберта Зиле предупредила горкомовская теща. В Игоря Борейко и Наташу Ракину больше просто не лезло. Заместитель главного редактора Иосиф Шиндельман не хотел пойти стопами двоюродного брата – украинский родственник упился до белой горячки, а потом и до ЛТП, в котором клепал деревянную тару для подсолнечного масла.
Звонок от Шнапсте раздался ясным утром вторника. На лице снявшего трубку Марьина появилась гримаса ужаса. Рома, сообразив, кто звонит, напрягся и закурил:
– И что же сказал несчастный халдей?
– Спросил, будем ли мы завтра. Резко так бросил: «Ждите, суки!»
– Суки… сам он сука. Тупая и доверчивая. А голос у него как? Голос в норме?
– Как у Левитана, бл. дь, в начале войны у него голос! Злобно-трагичный. Мы с тобой, Рома, как настоящие коммунисты. Придумываем проблемы, а затем стараемся их решить. И заметь… часто коммунисты придумывают неразрешимые проблемы.
– То есть не вырос у Гвидо причиндал, – задумчиво изрек Хузин. – Не рвет он трусы и молнии его «вранглеров». Не восхищает статью своей жену и любовниц… Ничего, Андрюша. Завтра врубаем план «Б».
– Может, расскажешь о плане «Б»?
Рома начал медленно излагать. В эти минуты он походил на опытного военного стратега. Андрей внимательно все выслушал и закричал, что не хочет в тюрьму. Оттуда он не увидит жены и катающейся на деревянной лошадке дочери. Провозглашал, что деньги в жизни не главное. Особенно не свои и безнадежно утраченные. Рома достал из шкафа теплую бутылку «Столичной» и рюмку. Дал закусить конфетой «Коровка». Андрей немного успокоился и погрузился в себя. Взяв лист бумаги и карандаш, занялся рисованием. Груди, как всегда, удались.
Прихода Шнапсте ждали, словно комиссию из ЦК ВЛКСМ. Ровно в одиннадцать Гвидо рванул дверь кабинета. Так выглядит боксер-неудачник, живущий мечтами о реваншах. Поэт, потерявший надежду на встречу с музой. Бывший алкоголик, отчаявшийся найти счастье в новой жизни без водки. Красные глаза, неприятная одутловатость. На мятой рубашке поблескивало сальное пятно. Рома вскочил со стула:
– Гвидо! Ну наконец-то! Йохайды! Гвидо, мы вас просто обыскались!
– Ну, во-первых, здравствуйте, товарищ Хузин. А во-вторых, сразу же перейдем к делу.
Безусловно, в этой книге больше смеха, чем грусти. В ней частичка моей жизни, жизни моих друзей и города, который остался только в воспоминаниях. Когда идешь по знакомым с детства улицам, невольно начинаешь воскрешать в памяти те или иные моменты, связанные с твоим прошлым. И ты попадаешь в невидимое облако ностальгии — чувства, которое многие считают грустным. Ничего подобного! Ностальгия дарит нам те самые контрасты, делающие воспоминания и яркими, и грустными, и дорогими сердцу. Здесь и про журналистов, и про асов контрабанды, и про любовь, без которой неспособна жить ни одна книга.
Книга Михаила Шахназарова посвящена важнейшим событиям политической, общественной, культурной и спортивной жизни последних лет. Последует ли, вслед за легализацией в странах Запада однополых браков и прочих толерантностей, легализация зоофилии и педофилии? Кто финансирует российскую оппозицию? Почему харрисмент стал топовым трендом в США? Что происходит в российских тюрьмах? Откуда растут ноги допинговых скандалов? Куда катится презревшая разум Украина? И почему поминая современную российскую культуру впору хвататься за пистолет? Хотите узнать ответы на эти вопросы? Тогда эта книга для вас.
Канун Нового года и Рождества — наверное, лучшее время в году. Люди подводят итоги уходящего года, строят планы и загадывают желания на год наступающий, наряжают елки, запасаются подарками и с нетерпением ждут каникул. А еще ждут волшебства и чудес. И чудеса случаются. Кто-то, уже давно отчаявшийся, вдруг находит любовь. Кто-то встречает своего ангела-хранителя или просто хорошего человека, который помогает в трудную минуту. У кого-то исполняются желания, кто-то сам исполняет чужие желания. Обо всех этих разнообразных чудесах и рассказывают истории, собранные в этой книге. 2-е издание.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*.
Ироничная нежная история о любви и воссоединении отца и сына в самых невероятных обстоятельствах. Жизнь Дэнни катится под гору: он потерял работу, залез в долги, а его 11-летний сын не произносит ни слова после смерти матери. Отчаявшись, Дэнни тратит последние деньги на поношенный костюм панды, чтобы работать ростовой куклой в парке. И вот однажды сын Дэнни Уилл заговорил с ним. Вернее, с пандой, и мальчик не подозревает, что под мохнатой маской прячется его отец. Потеряет ли Дэнни доверие Уилла, когда сын узнает, кто он такой, и сможет ли танцующий панда выбраться из долгов и начать новую жизнь? На русском языке публикуется впервые.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.
Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.