Слетевшие с катушек - [75]

– Скажи, что достал! – умоляюще попросил он.

Джерри поднял руку и раскрыл перед его носом ладонь, на которой лежал ключ. Крис заворожённо смотрел на него и, обмякнув, сполз на своё сиденье. Софи радостно взвизгнула и тут же зажала рот рукой, боясь, что кто-то её услышит.

– Молодец! У тебя получилось! – шепнула она.

– Я в тебе ни секунды не сомневался! – признался Крис. Он, явно довольный собой, безмятежно потягивался.

– А где радость? Где аплодисменты и крики восторга? – возмутился Джерри.

– Размечтался, – бросил Крис, одарив его самой очаровательной улыбкой, на какую только был способен. – Это не входило в мои планы. – Он что-то ещё проворчал и повернулся к ним спиной, готовясь ко сну.

Джерри и Софи тихо перешептывались, стараясь не разбудить Криса. Но он и не спал. Крис воображал, какой теперь может быть его жизнь. Как она изменится?

Крис любил представлять себя стоящим на берегу океана, видеть, как вдалеке, на горизонте опускается оранжевый закат, сливаясь с синевой воды. Как крики чаек проносятся над головой, а лёгкий свежий ветер касается его кожи. Он шагает в воду, и она касается щиколоток, слегка прохладная, затем колен и живота, головы… Крис окунается в воду и замирает. Наблюдает оттуда, как солнце медленно утопает в её синеве, окрашивая океан в золотой цвет.

Глава четырнадцать

Джерри лежал на кровати, разглядывая до жути белый потолок комнаты. Не единой трещины или пятнышка. От такой белизны рябило в глазах, и Джерри частенько переводил внимание на стены, но и те были белыми, хотя, наверное, всё-таки слегка сероватыми.

Голова была занята мыслями. Обыскали их троих ещё в машине. Джерри чудом удалось спрятать ключ у себя во рту, но фотографию санитары всё-таки нашли. По прибытии в лечебницу Софи, Джерри и Крис выслушали монотонную и скучную лекцию озверевшего от злости доктора Лейдена. Он – багрово-красный от гнева, напряжённый, с вздутыми венами на шее, не отрывал своих болотных глаз от Джерри. Самому Джерри было от этого крайне неуютно, и он всячески старался переключить своё внимание на что-то другое.

После всего этого, включая душ и смену одежды, их отвели в отдельные изоляторы.

Ключ, к счастью, так и не нашли. Когда Джерри привели в изолятор и заперли там, – до этого над ним слегка поглумился Редмон, – он спрятал ключ под белоснежный матрас белоснежной кровати.

Джерри находился в весьма ограниченном пространстве. Он часто вскакивал с кровати и мерил шагами белую комнату – всего четыре шага в ширину и пять в длину. Это занятие ему быстро надоедало, и Джерри валился обратно на кровать.

По прибытии он и Софи с Крисом переоделись в больничную пижаму – белую футболку и штаны. Это крайне затрудняло общение с медсестрой Элисон. Когда она приходила к нему с подносом еды, то долго стояла в дверях, будто искала Джерри глазами среди белого фона. Она находила его по медно-рыжей копне спутанных волос, торчащей из-под одеяла. Хотя сам Джерри предпочитал, чтобы его и вовсе не находили.

Он опять почти не спал. Сны перемешались в его сознании, и теперь Джерри уже не мог понять наверняка, где кончается реальность и начинается другой мир. Несколько раз ему давали успокоительное, когда он начинал кричать во сне, но это быстро прекратилось, и Джерри не сразу понял – почему.

К нему часто наведывался доктор Грей. Джерри разглядывал его потемневшее лицо, серые полумесяцы под глазами и усталую улыбку. Он, казалось, постарел, сгорбился и сник. Серые глаза как-то тускло блестели, словно постепенно гаснущий огонь. Хотя Джерри был уверен, что выглядит не лучше.

Доктор приходил к нему справиться о здоровье, предупреждал, что процедура ЭСТ назначена на ближайшее время. Что он не в силах отменить её или перенести. В этот момент Джерри заметил, что его голос был каким-то потерянным.

Его не покидало чувство, что доктор Грей пытался извиниться, но не понимал, за что именно. Каждый раз Джерри молчал. Он молча слушал доктора и молча провожал его взглядом. Он не пропускал ни единого слова, слушал, хотя слышать не желал.

Время терзало Джерри. Оно таилось за этими стенами, за засовами дверей, за сетчатой решёткой крохотного окошка. Ожидание выедало его. Не давало спать и есть. Гудело в голове и попискивало в ушах.

Джерри заставлял себя думать о чём угодно, лишь бы не представлять, как через его голову пропускают ток. Он думал о том, как там Крис, Иван и Софи, со сладким упованием думал о бесившемся где-то там докторе Лейдене. Думал о Гвен и Ричарде. Думал о себе.

А ещё он думал о Даниэле. Джерри мучил вопрос о том, как ему добраться до сундука и открыть его. Он вспоминал сон, где ему снился подвал, стены которого поедала тьма, и его каждый раз охватывал страх. Как ребёнка, который боялся темноты.

Секунды тикали в голове, как часы, но неожиданно их звук прервался. Время словно остановилось. Джерри расслышал, как кто-то отпирал дверь его комнаты. Он быстро сел в кровати и недоверчиво уставился на неё.

В замке звенел и лязгал ключ. Послышался щелчок. Это оказалась медсестра Элисон. Её появление не удивило Джерри, и он расслабился. Она возникла на пороге стройным, высоким силуэтом. Её пышные курчавые волосы обрамляли золотистое лицо.