Слепой. Танковая атака - [28]

После кондиционированной прохлады обшитого светлой натуральной кожей салона слегка ослабевшая к вечеру, но все еще свирепая аравийская жара навалилась на него, как тонна раскаленного песка. Если верить показаниям спутникового навигатора и собственной памяти, до места назначения осталось что-то около пятнадцати километров. Бензина в баке хватило бы еще верст на двести с гаком, но рисковать, бросая краденый автомобиль прямо под окнами своего временного пристанища, Слепой не хотел. Йемен – страна богатая и благополучная; это сочетание, как правило, предполагает хорошо налаженную работу полиции, и уже одно то, что иностранцу без документов удалось проехать без малого триста километров на чужой машине, было сродни чуду. Объяснялось это чудо, вероятнее всего, тем, что хозяин до сих пор не хватился своего уведенного от коновязи стального коня, но искушать судьбу и дальше было бы просто неразумно.

Подошвы грубых рабочих ботинок отбивали размеренный походный ритм по пыльной каменистой обочине, на смену дневной жаре потихоньку кралась ночная прохлада. Вскоре краденый «кадиллак» превратился в крошечное белое пятнышко на склоне пологого холма, потом в яркую красную искру отраженного ветровым стеклом закатного солнца, а когда Глеб обернулся в очередной раз, исчезла и она.

Темнота наступила почти так же быстро, как это случается в кинотеатре, когда там перед началом сеанса постепенно убавляют свет. Тонкая полоска заката над западным горизонтом догорела и погасла, над головой раскинулся высокий звездный купол. Здесь не было искусственных источников света, которые соперничали бы со звездами, что позволяло Глебу насладиться созерцанием Млечного Пути во всей его полузабытой, волнующей и загадочной красе. Время от времени в темноте вспыхивали фары встречного или попутного автомобиля; заметив их далекие отсветы, Сиверов всякий раз сходил с дороги и приседал, а то и ложился, от души надеясь, что не потревожит сон какого-нибудь скорпиона или, чего доброго, змеи.

Он ждал погони, но ее все не было. Угнанный в Кишне «кадиллак» был припаркован рядом с яхт-клубом. Возможно, его хозяин владел еще и яхтой и в данный момент наслаждался видом звездного неба на палубе в компании пары-тройки знойных красоток в бикини или просто мирно спал в каюте под убаюкивающий плеск волн, пребывая в блаженном неведении по поводу судьбы своей дорогой американской телеги. Оставалось только ему позавидовать: о том, что его машину угнали, этот холеный субчик в капитанской фуражке с белым верхом узнает от полицейских только после того, как она найдется, целая и невредимая, на обочине второстепенного шоссе. Блаженное неведение представляло собой состояние, которого Глеб Сиверов не испытывал уже очень давно. И теперь, по прошествии десятилетий, не знал, хорошо это или плохо – пребывать в неведении по поводу того, что происходит вокруг. Наверное, плохо, потому что опасно – почти так же, как вести автомобиль с закрытыми глазами. Но, черт возьми, до чего же приятно!

В данный момент он тоже пребывал в неведении – правда, только частичном и далеко не блаженном. Кое-какие планы на ближайшее будущее у него, конечно, имелись, но даже генерал Потапчук не был до конца уверен, что законсервированная много лет назад явка, которой собирался воспользоваться Слепой, до сих пор существует.

Время близилось к полуночи, когда, поднявшись на гребень очередной возвышенности, он увидел впереди взятое в косматую раму пальмовых крон озеро ярких огней в темном море ночных песков. Заметная издалека, будто повисшая в воздухе неоновая вывеска гласила: «Desert Paradise» – «Рай в Пустыне», или что-то в этом роде.

– Вот мы и дома, – сообщил мерцающим над головой звездам Глеб Сиверов и, ускорив шаг, стал спускаться с холма.

Слева от шоссе, дыша влажным, накопленным за долгий день теплом, тихо лежало под звездами Аравийское море. Дорога мало-помалу забирала вправо, в сторону пустыни. Отель, к которому с каждым шагом приближался Глеб, стоял между ней и берегом. Это было небольшое, уютное, скромное по здешним запредельно высоким меркам заведение – приют усталых путников, любителей уединения, не шибко раскрученная, но приносящая твердый и вполне себе приличный доход база дайверов. Хозяин этого укромного местечка носил не блещущее оригинальностью арабское имя Али и в незапамятные времена получил образование в далекой холодной России. Глеб не имел ни малейшего представления, кто, когда, при каких обстоятельствах и на каких условиях его завербовал; ясно было, однако, что эти самые условия господина Али вполне устраивают. Еще бы они его не устраивали! Насколько было известно Слепому, вся работа упомянутого господина на российские спецслужбы сводилась к тому, чтобы держать в постоянной готовности отдельный номер на тот случай, если в нем вдруг возникнет нужда. Оплачивалась эта непыльная работенка регулярно и весьма щедро, а какой владелец гостиницы откажется год за годом получать плату за номер, не имея при этом никаких хлопот с его постояльцами?

С учетом вышеизложенного Глеб очень надеялся, что лояльность господина Али по отношению к полузабытой за давностью лет стране снегов и балалаек не пошатнулась. В противном случае положение обещало стать не то чтобы катастрофическим, но весьма и весьма неприятным: Аравийский полуостров плохо приспособлен для дальних пеших прогулок без гроша в кармане, без документов и даже без головного убора, в перемазанной машинным маслом рванине и при полном отсутствии хоть сколько-нибудь убедительной легенды.