Слепой прыжок - [5]

…Занятый мыслями и воспоминаниями, Макс доехал до проходчиков. Оба экс-танка сиротливо замерли на свежепроложенной трассе (кстати, весьма неплохой) и отчаянно вращали параболическими антеннами телеметрической связи, как будто пытаясь дозваться людей и наконец-то обратить на себя их человеческое внимание. Командир форматировщиков слез с квадроцикла и подошел к машинам.

В общем, ничего смертельно непонятного, наверное, в этом не было. Ну всяко могло случиться, ага. Всего же не предусмотришь, не так ли? Вот так оно и бывает, да… Именно так. Макс витиевато выругался, достал коммуникатор и нажал на кнопку вызова…

— Отто, ты меня слышишь?

— Так точно, командир. Здесь Лемке, слушаю.

— Принимай мои координаты на пеленгатор, садись в Дурня и дуй сюда. Желательно захватить с собой Леона, если он уже вернулся на базу. Жду.

— Есть, командир. Принято. В журнале фиксировать вызов? — Голос Отто был невозмутим.

— Конечно, о чем речь? Фиксируй, положено же. — «Да и все равно наш разговор пишется», — подумал Макс про себя.

— Есть. Выполняю, десять-четыре.

— Десять-четыре.

Заславский еще раз посмотрел на экс-танки, покачал головой, снял шлем и закурил. Настроение стремительно падало в минус. Да и было от чего, если честно. Препятствие, которое обнаружили проходчики, тянуло на немаленький кусок проблем.

Дурень — он же танк-транспортер экспедиционный универсальный — мчался по свежей дороге резво. Явно километров этак сто сорок Лемке из него выжал. Впрочем, а чего стесняться? Пока что тут дорожной полиции не водится, да и ограничений скорости тоже никто не устанавливал. Так что пусть себе, если ему так нравится…

Отто затормозил машину метрах в пяти от квадрика, развернулся на месте и через несколько секунд выскочил из люка, как чертик из табакерки, — подтянутый, укомплектованный в штурмовой скафандр, с плазмобоем наперевес, гранатами на поясе и в наглухо задраенном шлеме. Этакое воплощение истинно арийского орднунга — раз командир вызвал срочно, значит, надо быть готовым ко всему. Вот никуда из офицера рефлексы не убрать. Это один раз и на всю жизнь, как умение ходить или плавать. Макс слегка усмехнулся, но через секунду удивился — из танка выскочил Леон Аскеров, в точно таком же виде, как и Лемке. Впрочем, удивился не сильно, так как второй пилот еще во время перелета показал себя человеком исключительно дисциплинированным и адекватным.

— Что случилось, Макс?

— А ты подойди и полюбуйся. Это, понимаешь ли, препятствие. Проходчики встали, и давай голосить, что твои потерпевшие, — не смогли снести.

— А что это? — задал резонный вопрос Леон, разглядывая здоровенный холм, густо покрытый растительностью местных джунглей.

Голос Макса стал слаще меда, было очевидно, что он слегка издевается:

— Это, дорогой мой второй пилот и старший техник, холм. Продольно вытянутый, длина около трехсот метров, высота около двадцати метров, ширина около сорока метров. Впрочем, если мне не изменяет зрение, то к востоку он расширяется, зараза…

— А почему проходчики его просто не срыли?

— Потому, Леон, что он, видишь ли, металлический! Так понятно?

— А откуда он такой… О боже… Макс… Ты хочешь сказать…

Лемке подошел к проходчику, упершемуся передним отвалом в склон холма. Растительность под отвалом несколько пострадала, и обнажилась стальная суть препятствия. Отто подошел к разрыву растительности и для достоверности ткнул стволом в сталь. Раздался глухой металлический звук, целиком подтвердивший наблюдения командира, — под растениями была абсолютно несрываемая силами проходчиков стена.

Леон снял с пояса анализатор, подошел к Отто, бесцеремонно его отодвинул и ткнул щупом в нутро холма. Прибор в его руках сначала загудел, потом запищал и начал нахально перемигиваться сам с собой какими-то светодиодами на внешней панели. А еще через несколько секунд прибор показал на дисплее результат. Аскеров прочитал его, помотал головой, словно пытаясь согнать наваждение, а потом зачитал вслух:

— Состав: железо, титан, кремний, полимеры, палладий. Соотношения зачитывать не буду, ладно? Вывод: композитная броня, применяемая на верфях Европейского Союза для обшивки крейсеров и эсминцев. Вот так.

Настала очередь Заславского и Лемке мотать головами. Впрочем, из оцепенения Макс вышел довольно быстро. Он сильным рывком стащил квадрик с дороги, при помощи дистанционного пульта отогнал проходчиков и залез в Дурня. Танк фыркнул гидравликой и развернулся.

— Отто, Леон, отойдите от объекта, — раздался голос командира через наружный транслятор.

Лемке и Аскеров резво отскочили в сторону. На передней кромке брони у Дурня открылся орудийный порт, и наружу высунулся огнемет, похожий на тот, что применялся на дорожном строительстве, только в несколько раз мощнее. Следующие три минуты наполнили воздух запахом паленой растительности, ревом огнемета и матом Леона, которого слегка задело волной жара. Макс целенаправленно жег листву и побеги, стволы и ветки, короче говоря — все разнообразие растительного мира, представленное на «холме». Потом, видимо, решил, что костерок получился и так замечательный, и отогнал танк метров на двадцать. А еще через несколько секунд вылез наружу, скинув в танке шлем, и с сигаретой в зубах.