Слепой инстинкт - [39]

— Вы его арестуете? — поинтересовалась Цирковски.

— Нет, для этого пока нет причин… — Франциска подняла голову. — Но, естественно, мы проверим господина Вилкенса, как и всех остальных в этом списке. Я хочу попросить вас молчать о том, что мы обсуждали. Если информация просочится в прессу, это может навредить Саре.

— Ну конечно! Я и так очень благодарна вам за то, что название нашего интерната не упоминалось в СМИ. Я даже представить себе не могу… — Цирковски покачала головой. — Нет, от меня никто ничего не узнает.

— Спасибо. — Франциска поднялась, чувствуя прилив сил. Наконец-то у нее появилась зацепка! — Мне пора. Я сообщу вам, как только что-то прояснится.

Директор интерната провела ее к выходу. В холле дети суетились перед аквариумом. В окружении дюжины ребятишек какой-то мужчина сидел на корточках, вытаскивая что-то из зеленого ведра. Дети оживленно перешептывались.

Послышалось громкое «о господи!», и Франциска остановилась.

— Сегодня мы получили новую рыбу, — пояснила Цирковски. — Кольчужного сома. У нас есть клуб аквариумистов, пятнадцать мальчиков и девочек. Они кормят рыбок и следят за аквариумом. Клуб заказал этого сома, и дети ждали его несколько недель. Конечно, это целая сенсация для них.

Франциска кивнула. Рассказ об эпопее с аквариумом не особо ее интересовал — ей хотелось выйти на улицу, позвонить Паулю и немного подумать. Готтлоб чувствовала, что какая-то мысль зреет в голове, но ей нужно было посидеть спокойно, чтобы сформулировать свою догадку.

— Всего доброго! — Комиссар вышла из здания и, пройдя по парковке, направилась к своей машине.

Кстати, где же машина? Франциска не помнила, где ее оставила. Где-то недалеко от входа…

Готтлоб обошла грузовик, закрывавший ей обзор. Так и есть, вот ее служебный «Фольксваген-Пассат». Водитель припарковал грузовик так близко к ее автомобилю, что Франциска не могла открыть дверцу.

— Идиот! — прошипела она, подумав, не вернуться ли ей в интернат и не разобраться ли с этим придурком.

Судя по надписи на грузовике, он принадлежал зоомагазину, специализирующемуся на продаже рыбок, так что водителя можно застать в холле. Но Готтлоб решила не тратить на это время.

Забравшись в машину с другой стороны, она завела мотор и выехала со двора. Опустив одну руку на руль, второй она вытащила мобильный и вызвала Пауля. Адамек сегодня остался в участке.

Ее напарник сразу же взял трубку.

— У меня есть зацепка, — Франциска пересказала ему разговор с директором интерната. — Проверь этого Вилкенса по поисковику. Через полчаса встретимся по этому адресу, — она продиктовала Паулю адрес подозреваемого.

— Слушай. Насчет этой статьи о Кюле… — начал Адамек.

— Об этом поговорим позже, — перебила его Франциска. — Ты установил за ним наблюдение? И что там насчет пробы слюны?

— Я все сделал. Циллер и Киндлер им занимаются.

— Ладно, тогда до скорого.

Хотя Готтлоб чувствовала, что Пауль хочет что-то добавить, она повесила трубку. Ее подозрения по поводу того, что Адамек как-то связан с этой статьей, усилились, но сейчас она не хотела думать об этом.

Что-то в словах Цирковски насторожило ее. Какая-то мелочь, всего одно предложение, но Франциска никак не могла вспомнить, что именно. Мысль словно обернулась рыбкой, скользкой, изворотливой, потянешься к ней — и не удержишь… Спускаясь с холма, Готтлоб раздосадованно хлопнула ладонью по рулю.

— Ну давай же, давай! — громко воскликнула она.

Глава 23

Отсидевший свой срок педофил теперь занимается перевозкой детей-инвалидов

Наши корреспонденты из надежного источника получили достоверные сведения о том, что мужчина, отсидевший в тюрьме за растление десятилетней девочки, теперь работает в транспортной компании, занимаясь перевозкой детей-инвалидов. Именно эта компания сотрудничает с интернатом для детей с ограниченными способностями, откуда в ночь с субботы на воскресенье была похищена восьмилетняя девочка по имени Сара. Выйти на след преступника, похитившего слепого ребенка, до сих пор не удалось. Полиция отказывается предоставлять какую-либо информацию касательно хода расследования…

Макс Унгемах отбросил газету в сторону. В статье было еще несколько строк, но он читал ее уже с десяток раз, и потому этой части ему хватило. Именно в этих строках содержалась важная информация, остальное — лишь разглагольствование.

Собственные мысли казались Максу чужими, он не мог совладать с ними, разложить все по полочкам. И эти мысли пугали его.

Но он не отступит. Макс принял решение, и пути назад уже не было. Боксер не боялся того, что случится, нет. Его ужасала мысль о том, на что он способен. Пришлось еще раз взять газету и перечитать статью. Достаточно было представить себе, что человек, похитивший и убивший Сину, оставался на свободе и хотел поступить так же с другой маленькой девочкой! Достаточно, чтобы преодолеть все внутренние ограничения. Макс потер глаза. Уверен ли он в том, что действительно собирается сделать это? Наверное, нет. Но Унгемах никогда не был человеком, который все планирует заранее. Он предпочитал не раздумывать, а действовать — спонтанно, импульсивно, но эффективно. Макс не всегда шел к цели самым простым путем, но, тем не менее, добивался своего.