Слепой гость - [62]

Снова в комнате наступила тишина. Бандиты стояли угрюмые, Шварке, задумавшись, смотрел в окно, а повар, старушка экономка и человек в галифе стояли выпрямившись, и на лицах их я прочитал гордость за человека, который лежал на полу, возле разбитой телефонной трубки.

— У нас есть время до темноты, — сказал Шварке и вышел, кивнув головой Мамеду. Мамед подал команду, и шайка окружила четырех человек, выстроенных у стены, и повела их во двор, где все еще продолжался дикий, бессмысленный разгул и погром.

Мулла встал с кресла и, кряхтя, вышел за Мамедом. В комнате остался Харасанов, лежавший неподвижно, с закрытыми глазами и только иногда вздрагивавший, и я. Оглядевшись и увидя, что за мной никто не следит, я подошел к Харасанову.

— Учитель, — сказал я, тронув его за плечо, — учитель! Это я — Гамид, из седьмого класса «Б».

Харасанов застонал и открыл глаза. Он смотрел на меня, и в глазах его появилось удивление. Он меня узнал.

— Что ты тут делаешь, мальчик? — губы у него шевелились медленно и с трудом. — Мальчикам здесь нельзя быть. Иди, иди...

— Учитель, — сказал я плача, — может быть, вы пить хотите? И знаете что: у вас, наверное, не опасная рана. Вы выздоровеете. Я расскажу всем ребятам в школе, какой вы... Учитель! Вам плохо?

Харасанов медленно шевелил губами. Он снова открыл глаза. Видимо, сознание то покидало его, то возвращалось снова.

— Иди, иди, мальчик, — сказал он, — что ты тут делаешь? Ребятам нельзя смотреть на такие вещи.

Во дворе щелкнул выстрел. Кто-то закричал. Мне показалось, что крикнула старушка сторожиха. Потом ударил еще один выстрел, и крик замолк.

— Учитель, — сказал я, всхлипывая и вытирая слезы, — это ничего, вы не обращайте внимания. Сейчас придут пограничники. Учитель... учитель!

Я тряс Харасанова за плечо, я поднимал его голову, милую старую голову, и она падала обратно. Учитель не шевелился, я чувствовал холод, проступавший сквозь его кожу, и понял, что Харасанов умер.

Снова во дворе затрещали выстрелы, и кто-то громко и резко свистнул в два пальца.

Тогда я сложил на груди руки моего учителя физики. Я закрыл ему глаза и, сняв со стола скатерть, накрыл ею мертвое тело. Слезы душили меня, и от ярости я сжимал кулаки. Я простился со старым физиком и дал себе слово, что все ребята из нашего класса и из других классов нашей школы узнают, как и за что он умер.

Потом я встал и подумал, что, наверное, что-нибудь случилось с Бостаном и он не сумел сообщить пограничникам, что бандиты пошли в дом отдыха. Тогда я решил пойти по следам Бостана и найти его, чтобы не позволить уйти полковнику Шварке, Мамеду, мулле и всей их подлой шайке.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Я нахожу Бостана. — Мехди больше нет, есть снова мулла. — Перестрелка стихает. — Разговор начальника с подчиненным. — Мы с Бостаном идем по следу.

Я выглянул в сад. В саду никого не было. Я бросился бежать со всех ног по аллее, но до тех пор, пока дом не скрылся за поворотом, мне все время казалось, что кто-то бежит молча за мною. Я ускорял шаги и задыхался от быстрого бега и успокоился только тогда, когда добежал до того места, где начинался спуск в ущелье.

Я заглянул вниз, в расселину. Бостана не было видно. Я хотел крикнуть, но побоялся: мне все еще казалось, что меня может услышать Мамед. Тогда, стараясь не смотреть вниз, я начал спускаться, осторожно отыскивая вытянутой ногой выступы и углубления.

Кое-где в расселинах была земля, и на этой земле росли кусты шиповника и ежевики. Я хватался за ветки, когда из-под ноги у меня вырывался камень или нога соскальзывала, не находя опоры, и скоро исцарапал себе руки в кровь об острые и колючие шипы.

Спустившись немного, я осмелел. Я понимал, что отсюда звуки уже не долетят до дачи, и поэтому стал звать во весь голос Бостана. Бостан не откликался. Я пополз дальше. Скоро расселина кончилась, ноги мои, как я ни вытягивал их, уже не находили опоры. Я вынужден был посмотреть вниз. У меня закружилась голова. Деревья внизу казались совсем маленькими, подо мной без конца уходила вниз каменная, кое-где поросшая кустами и травами стена. Отсюда казалось, что опуститься совсем невозможно, однако я знал, что на самом деле где-то должны быть незаметные выступы, невидимые углубления, по которым опытный человек мог бы добраться донизу.

Однако, как я ни вглядывался в камень под моими ногами, я не мог найти ни одного выступа, на который можно было бы поставить ногу. Я отвернулся. От высоты у меня кружилась голова. Прижавшись к камню лицом, я несколько минут провисел не двигаясь. Мне стало немного лучше, и я осторожно начал ползти наверх. Очевидно, я спускался по неправильному пути. Но как найти правильный, я не знал. Время от времени я останавливался и звал Бостана, но Бостан не откликался, и только в пятый или шестой раз мне послышался человеческий голос. Я замер, кровь шумела у меня в ушах и мешала мне слушать. Я крикнул еще раз. Нет, в самом деле, кто-то звал меня, я услыхал свое имя, несколько раз повторенное ущельем.

— Бостан! — закричал я снова. — Бостан, где ты?

Я медленно поднимался наверх, продолжая кричать и звать его, и вдруг совсем близко услышал голос Бостана: