Слепой. Глобальный проект - [38]

— Давайте диск — сейчас посмотрим, что за Мата Хари. Оба внимательно смотрели на небольшой монитор. — Вот текст, вот картинки к нему, с чего начнем?

— С картинок, конечно, — потребовал Потапчук.

— Как начальству будет угодно — Глеб увеличил первое изображение. — О, да ее знаю, у нее внук Дима, на редкость смышленый мальчик. Думаю, ошибся ваш осведомитель, Федор Филиппович. Я их обоих отлично запомнил — обычные отдыхающие, да и возраст у дамы пенсионный, не для такой работы.

— Что ты в возрасте понимаешь, мальчишка еще! — выдавил, едва не задохнувшись генерал-майор. С экрана компьютера ему улыбалась Вожена.

Сиверов даже не сразу понял, что начальнику плохо. А когда понял, мгновенно распахнул дверцу машины, выхватил валидол из аптечки, расслабил узел галстука.

— Нормально, Глеб Петрович, уже нормально, — к щекам генерала медленно приливала кровь, голос становился прежним. — В добрый путь, Глеб. Жду вестей?

* * *

Россия — Беларусь, символический таможенный пункт после Смоленска, затем ночная, хорошо освещенная трасса до Бреста, Варшавский мост. Тересполь, Белосток, и еще до позднего рассвета он затормозил у придорожного мотеля с красивым названием «Под крушиной». На стоянке «отдыхали» два старых «фольксвагена» и один микроавтобус «форд», все — с польскими номерами. Его «рено» смотрелся в этой компании щеголем, но Глеб не сомневался — это до поры. Машин такого класса на европейских дорогах большинство, через час-другой понаедут и громадины-джипы из России, и популярные у белорусских и украинских путешественников «японцы». Именно поэтому оставлять в салоне ничего ценного не стоит — запросто позаимствуют. Самым тяжелым в его багаже был кейс с автомобильным подавителем радиовзрывателей — килограммов десять-двенадцать. Вообще-то, это приспособление должно было находиться в салоне, но сегодня, когда вероятность кражи во много раз превосходит вероятность взрыва, пусть побудет в номере. Тем более, что время его непрерывной работы всего сорок минут, а спать Глеб собирался намного дольше.

Администратор, пока гость шел к стойке для регистрации, поприветствовала его по-немецки, по-английски и по-русски. Получив в руки документы, говорила уже только по-русски.

— Что, на поляка я совсем не похож? — поинтересовался Сиверов.

Девушка сообразила, о чем он спрашивает, и отрицательно покачала головой.

— Пан подобны на туриста. Очень дорогая куртка, очки тоже.

И, вслед за комплиментами — легкий укор: поляк бы сразу ответил, а пан ждал, пока я угадаю.

Оказалось, он успел как раз к завтраку и может сразу направляться в ресторацию. Но Глеб предпочел сначала подняться в номер.

В комнате он привычно проверил крепость замков и задвижек, наличие смежных помещений, толщину перегородок. Для вора или бандита преград не было, но для случайного любопытного препятствий достаточно. Спрятал свой багаж в стенной шкаф, принял душ, переоделся. Та же девушка, провожая его к столику в ресторане, улыбалась уже не дежурной улыбкой, а искренне восхищенной.

Сиверов сделал в ресторане заказ и, пока кухня готовила, вышел в фойе, где приметил сувенирный прилавок. Обслуживала его та же внимательная барышня. Глеб купил дорогую записную книжку в тисненом кожаном переплете и огромную плитку двухслойного швейцарского шоколада. Волнуясь, девушка назвала крупную по ее разумению сумму, заперла ее в кассу и от души поблагодарила клиента за покупку. Не каждый день продавались эти неприлично роскошные безделушки, хозяйка наверняка будет очень довольна ее сегодняшним дежурством.

— Как вас зовут, красавица? — поинтересовался богатый русский.

— Пани Вожена, — пролепетала она, и покупатель очень удивился.

— Вожена? Да это просто судьба! Тогда это вам, — он протянул ей свою покупку, — во искупление моей неучтивости. — Слепой говорил, не особенно заботясь о том, чтобы паненка его поняла, главное, чтобы хорошо запомнила. Он вернулся к столу, оставив потрясенную девушку с подарком в руках.

Возможно, повар был родственником польской Вожены, и она поделилась с ним неожиданной радостью, а может быть, у кухонной братии просто было творческое настроение, но телятина в брусничном соусе с лесными грибами удалась на славу. И, хотя блюдо, скорее, соответствовало обеденному меню, Глеб от души насладился сочным куском мяса со славянским приправами, заказал еще мороженое с фруктовым десертом и двойной ароматнейший кофе. Из «дежурных» яств взял овощной салат и томатный сок.

После завтрака он заперся в своем небольшом номере, разделся, положил под узкую подушку-валик заряженный пистолет и собрался проспать не меньше четырех часов. Это будет последний крепкий, глубокий сон перед вступлением в противоборство с террористами.

За стеной шумела вода и раздавались шаги. До завтрака соседей не было слышно, возможно, они появились, пока секретный агент ФСБ с дипломатическим паспортом на фамилию Никонов ел мясо с ягодами и удивлял обслуживающий персонал.

«Спать!» — приказал себе Сиверов. Он умел управлять своей нервной деятельностью. Этот навык дался ему не сразу и не просто. Поначалу получалось с трудом — слишком тяжелый багаж несло его подсознание. Расслабить мышцы и волю, но не выпустить наружу картины прошлого — страшную боль, предательство, нелепую, бессмысленную смерть хороших людей, — казалось, он не сумеет этого никогда. Психика сопротивлялась, ссылаясь на особую, почти ритуальную значимость упрятанных вглубь себя историй. Из-под плотно сомкнутых век текли слезы отчаяния, вспоминался лишь запах горелой человечины, смешанный с ароматами можжевельника и ружейного масла. Но учитель продолжал настаивать — ты можешь, управляй собой.