Слепой. Глобальный проект - [16]

О последнем направлении работы Меснера Гасан знал, но о первопричине — гибели малыша от неизвестной науке генной мутации — слышал впервые.

Всю ночь, до восхода раннего солнца и утреннего намаза Гасан общался с Белой. Буквы на мониторе воспринимались каждым из них как участливый заинтересованный голос, звучащий по-венгерски или по-чеченски. В эту весеннюю ночь Меснер окончательно убедился, что его виртуальный собеседник — участник настоящих военных действий, а Гасан — что венгр стоит на пороге изобретения уникального препарата, который в богатых и сильных руках может превратиться в биологическое оружие нового поколения. Захар, заглянувший в медицинскую палатку, застал товарища, лихорадочно выстукивающего последние фразы научной полемики. О том, что Джагаев сносно понимает английский, Гасан не знал, как не знал и о том, что Захар тренировался в Сирии, в специальном исламском лагере, где готовят военных инструкторов. Зато тот, пробежав глазами по строкам, сделал верные выводы о том, что доктор Сабитов действует в правильном направлении.

Глава 11

Высокие технологии — это и хорошо, и плохо. Одним поворотом рубильника Глеб Сиверов вывел из строя телефонную сеть в здании пансионата и хозяйственных постройках. Пострадали от этой «шалости» только интернет-пользователи и обслуживающий персонал, решающий рабочие проблемы посредством обычных телефонов. Следующая акция оказалась более болезненной для всех без исключения — вслед за стандартной связью исчезла сотовая. Секретный агент по кличке Слепой, во имя соблюдения политических интересов чужой родины и правил по взаимозачетам своей, нарушил жизненные интересы сотен простых людей, на несколько часов лишив их возможности общения. Почему-то именно в такие моменты возникает самая острая необходимость справиться о чьем-то здоровье, вызвать врача, дать указание о переводе денег.

Раньше Сиверов почему-то не задумывался об этом, но сейчас госпожа совесть больно грызла его где-то внутри. Маленьким утешением служило то, что он, так же, как и все, лишился возможности связаться с кем бы то ни было.

Через несколько минут «специалисты по гештальт-продажам» сопоставят факты и поймут, что обе аварии не случайны. И тогда, схватив драгоценного венгра в охапку, они бросятся вон из «Астории» или усилят и без того немалую охрану. Но пока господа брюнеты трясут около ушей телефонными трубками, переходят из номера в номер, обсуждая план действий. Вот яркий красавец из триста девятого помчался вниз по лестнице, хочет предупредить тех, кто под видом братьев Рустемовых наращивает в тренажерном зале мышечную массу.

Сейчас, лучшего момента не будет! Но Потапчук говорил, что никто не должен серьезно пострадать. Несерьезно — это ранение, совместимое с жизнью. Кроме обреченной жертвы в номере еще как минимум трое, заслуживающих, возможно, серьезной кары. Но их надо оставить в живых, а этого, чем-то прогневавшего нынешний венгерский режим, уничтожить. Работа есть работа.

И снова перевоплощение, — кепка Рыжего, очки с чуть затемненными стеклами. Нож и один пистолет в рукаве, другой за поясом. Байка опять мутных серо-коричневых тонов, внутрь яркими швами. Зубную щетку, джинсы, игривую рубашку с платочком, пиджак и сладкий одеколон придется подарить отелю. Свою сумку Сиверов даже не вынимал из багажника. Ключи от машины в глубоком кармане спортивных брюк, там же мобильник, флэш-память и пластиковый ключ…

Опять коридор третьего этажа, лестница, коридор четвертого. Он двигался спокойно, уверенно, но достаточно быстро. Через минуту в двери четыреста пятого громко постучал мужчина в синей фирменной бейсболке. Не дожидаясь ответа, отпер сам, воспользовавшись универсальной карточкой-отмычкой. Навстречу ему в зеркальный предбанник выпрыгнули двое настороженных, плохо выбритых парня. Руки каждого из них выразительно прятались за лацканы расстегнутых пиджаков.

— В чем дело? — они заслоняли широкими спинами дверной проем.

— Телефон пришел чинить, авария у нас.

— Это кстати, нам связь нужна, — мужчины миролюбиво отступили.

Глеб вошел в нарядную гостиную, отметив про себя, что носить гражданское встретившие его охранники не умеют. Не отвыкли, а именно не умеют, оно сидит на них нелепо и явно стесняет.

Белы в гостиной не было. Возможно, он в спальне или в ванной. Сиверов сосредоточился на кабеле, ведущем от базы радиотелефона, двинулся вдоль него, надеясь беспрепятственно войти в смежную комнату. В этот момент дверь с треском распахнулась и ворвались братья Вахитовы.

— Где, черт побери, этот венгр? Мы уезжаем! — они метались по номеру и не сразу заметили постороннего. Было ясно, что окружающие не понимают по-английски. Реплики Вахитовых остались без ответа. В потоке английской брани Глеб разобрал имена Гасан и Захар — видимо, так звали переводчиков. Из ванной выглянул седой мужчина с умными, выразительными глазами. Одна его щека была в белой пене, в руке — станок безопасной бритвы. Услышав крики на английском, он начал быстро переводить. С балкона в ту же спальню шагнул Бела с непотушенной сигаретой. Он пытался что-то выяснить у главных покупателей.