Слепой. Человек в черном - [13]

Вадик вышел в Интернет и еще раз, преодолевая неприятное, гнетущее чувство, просмотрел злосчастные кадры, а потом набрал электронный адрес «Атлантиды», — именно так назывался этот, похоже, более чем кстати подвернувшийся под руку юношеский лагерь экстримтуризма.

Шмырь ведь не просто подсказал, где можно увидеть более чем опасные фотки и видео; он предупредил, что Вадику могут предложить выложить немалую сумму только ради того, чтобы распечатки этих фоток не легли на стол его матери. То есть так или иначе нужно будет искать деньги. А поездка — отличный повод их, эти деньги, у матери взять.

В Интернете об «Атлантиде» были практически те же сведения, что и в буклете, только с фотографиями в объемном формате. Живописные экологически чистые места, дорогие зарубежные палатки, теплые спальники, четырехразовое питание с пищевыми добавками для наращивания биомассы и плюс ко всему — курсы рукопашного боя, восточные единоборства, стрельба, альпинизм, верховая езда, игра на гитаре, английский и китайский язык (для желающих), зарядка, купание, внимательные воспитатели. В общем, о таком пацану его возраста можно было только мечтать. Учитывая сумму, которую родители должны были выложить за то, чтобы их чада провели две недели на Иссык-Куле, лагерь этот, похоже, был рассчитан на более чем зажиточных людей. И это еще без стоимости авиабилетов.

Вадик откинулся на кресле и потер глаза. Еще недавно он никуда не собирался ехать. Только-только они с еще одним парнем, почти его соседом Витькой Черненко по кличке Черный, влились в новую городскую компанию. Черному недавно стукнуло шестнадцать, и родители подарили ему новенькую «бэху» и права.

— А че мне еще на курсах париться? — пожимал плечами, покручивая на пальце ключи от новой машины, Черный. — Водить я умею лет с десяти. Пока батя у своих баб сидел, меня его шоферы ездить учили.

Теперь у них появился свой транспорт. Хошь купаться на речку или озеро гони, хошь в лес или в клуб тусоваться. И на эту злосчастную съемку голышом они тоже ездили на новой «бэхе». Но оказалось, это был прокол.

Вадик никогда еще не был ни в каких лагерях. За ним и в детстве, когда был жив отец, в основном смотрели няньки. И летом, если даже и ехал он с родителями на какой-нибудь курорт, вместе с ними обязательно отправлялась и его нянька. А когда отец пропал или, как утверждала мать, погиб, мать вместо няньки наняла еще одного охранника. А потом появился этот Чуб. А отдыхать они никуда уже не ездили.

С одной стороны, мать боялась даже на несколько дней оставить бизнес, а с другой — считала, что за городом, где они жили, хватало свежего воздуха, бассейн и тренажерный зал были к услугам Вадика круглосуточно. Она даже разрешила ему приглашать к себе друзей.

И вот теперь ему предстояло одному, абсолютно самостоятельно отправиться в незнакомую местность, с незнакомыми людьми. Возможно, еще пару дней назад он сразу и наотрез отказался бы от этой поездки из ревности или из вредности, это уж можно назвать как угодно. Он терпеть не мог, когда мать оставалась один на один с этим новым охранником Чубом, который, ясное дело, не просто так обхаживает и ее, и его, Вадика, ее сына.

И тут зазвонил мобильник:

— Але, я у телефона, — ответил Вадик, в принципе уже приняв решение.

— Это ты, Вадюха? — послышался в трубке надтреснутый голос Шмыря.

— Ну я, — проговорил Вадик.

— Если стоишь, сядь; если сидишь, ляг.

— Ну…

— Голова поручил мне, чтобы я передал тебе: не найдешь до послезавтра тысячу долларов — фотки с твоими похождениями лягут твоей маман на стол.

— Ну… — повторил Вадик, не на шутку испугавшись.

— Ты понял или нет? Тысячу долларов послезавтра вечером — последний срок.

— Тысячу долларов? — испуганно переспросил Вадик.

— Ну да, — подтвердил Шмырь, — можно в евро.

— Где я ему их возьму?

— У мамочки своей попроси.

— Она столько не даст.

— Попросишь — даст.

— Хорошо, — кивнул Вадик, понимая, что теперь путей для отступления у него нет. Единственный возможный выход — уехать, и чем дальше, тем лучше. В лагерь так в лагерь.

Для таких, как Голова, деньги — самое важное. А без него денег Голове никто не даст. Значит, и фотки к матери, надо надеяться, пока что не попадут. К тому же и она собирается куда-то с Чубом своим отчалить. Теперь мысль о их возможном совместном путешествии вызвала у Вадика лишь вздох облегчения.

Будто почувствовав, что Вадик принял уже решение, мама постучала к нему в комнату. Она была уже не в своем рабочем костюме, а в новом шелковом халатике, с растрепанными волосами, раскрасневшаяся и слегка возбужденная. Когда она вошла, Вадик даже испугался, подумав, что кто-то из доброжелателей уже выудил из Интернета фотки и видео. Но потом понял, что мать просто светится от счастья.

— Вадик, ну как? Ты подумал? — ласково спросила она.

— Да, — вздохнув, кивнул Вадик.

— Так ты полетишь в этот лагерь? — не веря своим ушам, переспросила мать.

— Да, я полечу, — кивнул Вадик и спросил: — А ты с Чубиком своим тоже куда-то собираешься?

Закревская задумалась, не зная, как реагировать на такой мягкий, можно было даже сказать, ласковый тон Вадика. Тот, наверное, понял, что мать ищет в его вопросе подвох, и добавил: