Слепая Вера - [60]

Впрочем, все эти мысли не мешали существовать легкой надежде, притаившейся где-то глубоко внутри. Ей помогла бы любая поддержка.

Иагону не нравилось, что Макомби пытается всюду следовать за ними. Он не думал, что тот разбирается в пилюлях, но все-таки не стал доставать при нем улучшенный препарат. Поэтому сначала он скормил Лире свою первую пилюлю. Джерус в это время внимательно наблюдал за его действиями. И было не совсем понятно: то ли сопровождающему просто интересно, то ли он действует согласно приказу, собирая любые подозрительные мелочи.

Благо уровень мастерства Иагона был довольно высоким — таблетка вскоре начала действовать. Лихорадка у женщины немного спала, она пришла в себя, цвет кожи начал улучшаться.

Если Лиру и удивило наличие рядом посторонних людей, она ничем этого не показала, покорно следуя всем наставлениям Иагона. Женщина оказалась довольно молчаливой и тихой.

— Еще одна — и ты полностью поправишься, — произнес Иагон на третий день.

В комнате кроме него присутствовала еще внучка и Макомби. Ну и больная, само собой. Лира лежала на кровати, продолжая молчаливо сверкать глазами. Давьерра сидела рядом. Сложив руки на груди, она, лишенная возможности видеть, чутко прислушивалась к окружающей обстановке. Макомби сидел на стуле около двери и время от времени зевал, поглядывая то на Давьерру, то на Иагона.

Встав так, чтобы Макомби было сложно рассмотреть препарат, Иагон быстро достал пузырек и вытряхнул из него улучшенную пилюлю.

Лира, словно заметив его скрытность, быстро проглотила таблетку и выдохнула, откидываясь на подушку. Иагон и сам облегченно вздохнул, стараясь сделать это как можно тише. Убрав пузырек в карман, он поправил подушку, одеяло, а затем сел на стул рядом с кроватью. Уходить он не собирался, так как хотел посмотреть, как скоро и какой результат даст лекарство.

— Спасибо, — хрипло прошептала женщина.

Иагон на это кивнул и замер, продолжая наблюдение.

Как он и предполагал — исцеление пошло быстрее. Уже к вечеру Лира смогла встать и пройтись по комнате. Аппетит улучшился, как и внешний вид. Женщина больше не напоминала человека, которого от грани отделяет один шаг. Она не стала более разговорчивой или веселой, но этого и не требовалось.

— Мне нечем оплатить, — произнесла она, когда они с Давьеррой зашли в дом к больной в последний раз. По всем признакам Лира выглядела вполне здоровой. Небольшая слабость после болезни не считается. — У меня нет таких денег.

— Все в порядке, — произнес Иагон. — Трата этих пилюль не толкнет мою семью в бедность. Забудь об этом.

Ему не хотелось об этом говорить. Смысл? Изначально было понятно, что работу и травы, которые пошли на создание пилюль, никто им не оплатит. Они сами взялись за все это, так что глупо сейчас требовать оплаты. Возможно, Лира хотела сказать еще что-то, но Иагон подхватил внучку под руку и вывел из дома.

Женщина качнула головой. Она должна была умереть еще пару дней назад. Ей это было прекрасно известно. Вот только она все еще жива. Казалось бы, ее спасла простая случайность, но Лира давно поняла, что ничего не происходит просто так. Раз боги привели этих людей в их деревню и дали ей шанс на жизнь, значит, она для чего-то еще нужна. Главное теперь понять, для какой цели ей позволили жить дальше. И Лира не сомневалась, что однажды поймет, для чего ее спасли.

Дальше отряд продвигался без задержек. Как бы Вере ни хотелось замедлить их, но повода для этого не находилось. В конце концов она решила, что чему быть — того не миновать. К сожалению, знания, которые она получила от небесного клерка, теперь были не так актуальны.

Правда, одно она знала точно — нужно держаться подальше от матери Эриона, а еще лучше сделать все возможное, чтобы та не узнала о помолвке своего сына раньше времени. Впрочем, в данный момент еще неизвестно, как на все происходящее отреагирует сам Эрион. Вполне возможно, что вскоре она станет свободной.

Надо признать, что присутствие Иагона внушало толику спокойствия. Конечно, она понимала, что против короля он ничего сделать не сможет, но по крайней мере он отгонял одним своим видом Макомби, который, подобно стервятнику, постоянно кружился рядом.

Спустя пару недель они достигли столицы Андотта. Вера ожидала, что их встретят «ароматы» средневекового города, но, к ее удивлению, ничего подобного не было. Впрочем, это не касалось шума, от которого у нее вскоре заболела голова. Стоило им пройти через ворота и немного углубиться в город, как ей показалось, что она очутилась посреди шумной ярмарки, наполненной многочисленными людскими голосами. Шаги, шорох тканей, стуки, скрипы, разговоры, цокот конских копыт по каменным дорогам — все это заставляло Веру растерянно жаться к Иагону, время от времени вздрагивая от слишком резких звуков.

Карета проехала до самого центра, остановившись только перед воротами на дороге, ведущей к королевскому дворцу. Иагон ощущал тревогу, поэтому не отпускал руку внучки, будто опасаясь, что та исчезнет, если он хоть на секунду упустит ее из виду.

К парадному входу они не поехали. Обогнув дворец, карета остановилась возле неприметной двери, возле которой их ждала невысокая, одетая в форму прислуги женщина.