Слепая тропа - [9]

– Все еще ревнуешь?

– Чего сразу «ревнуешь», – смутился Юрик и, насупившись, поправил пастушье кепи. – Так. Просто. Холодно же.

– Забей. Не сахарная, не растаю. Дядя Миша заставил.

Поначалу Лера жутко боялась слечь, даже почувствовала, как начинает першить в горле. Но после жгучей рюмки перцовки, «для профилактики» налитой дедом и словно наждаком ободравшей нутро, желание выискивать у себя болячки резко отпало.

«Это все пси-хо-со-ма-ти-ка», – усмехнулся Батон, постучав пальцем ей по лбу.

И Лера послушалась, испугавшись непонятного слова. Еще не хватало заразы с непроизносимым названием. А через пару дней действительно ощутила прилив сил, который особенно чувствовался после тренировки. Век живи, век учись.

– Ну, ему виднее. – Юрик посмотрел на далекую кромку леса. – А тут муты есть? Говорят, ты их видела.

– Тебе зачем? – улыбнулась Лера, ставя ногу на бортик колодца и вытирая голень.

– Вы же не зря с Батоном снова тусуетесь, – ответил Юрик и как бы между делом ввернул: – Да и не помешает знать о возможной опасности, я ведь пастух, мало ли. Позавчера первую овцу постриг, круто, да?

– Круто, – согласилась Лера. – Бррр! Все, замерзла.

– Ладно, увидимся.

– Давай.

– Пока.

Юрик окликнул Зверика, а Лера побежала в дом. На крыльце она помедлила, глядя на удаляющегося мальчика и носящуюся вокруг него собаку. Юрик что-то неумело насвистывал, помахивая погонной палкой, на его плече покачивалась сетчатая котомка с молоком, луком, куском овечьего сыра и краюхой хлеба, которые собрала мать.

Может, это действительно дом, подумала Лера, и в мире есть еще места, где мальчик и собака могут просто идти по нормальному полю под чистым небом, дыша чистым воздухом, чтобы пасти нормальных овец. И не думать, когда их съедят или окончательно одолеет тубер или цинга. Нет никакой войны, горя, радиации, чудовищ и бесконечных смертей. Все живы. Это был просто длинный, отвратительный горячечный сон. А теперь они все проснутся.

Конечно, здесь не совсем чисто, но все-таки.

Лера оглянулась на пеструю россыпь крыш в долине, из труб которых тут и там поднимался сизый дымок. Может, действительно все было не зря. Она улыбнулась. Как будто так было всегда, и она с рождения жила свободным человеком. Только сейчас Лера по-настоящему поняла, чего была лишена все эти годы. Все они, все человечество. Обычной замечательной простоты, для уничтожения которой потребовалось создавать сложные и чудовищные машины. И как здорово, что среди этих осколков еще что-то осталось. Пусть маленькое и не всем доступное, зато настоящее.

Из деревни долетел перезвон колокола, и девушка скользнула за дверь.

К маяку подошла, когда совсем рассвело. Батон, конечно, уже дежурил.

– Завтрак!

– А вот и наша попадья, – приветствовал охотник, когда Лера с Чучундрой на плече выбралась на обзорную площадку.

– Я же просила, – нахмурилась девушка, снимая рюкзак.

– Так я чин по чину, Степанова-Санчес. Назвалась груздем, полезай… Здорово, хвостатая.

– Ешь, пока теплое. – Вытащив из рюкзака снедь, девушка села на скамью рядом с Батоном. На коленях у него лежал бинокль, расчехленная СВД была прислонена к стене рядом.

– Благодарствую. Я только вечером домой забегал. Димон сейчас на стройке с остальными, а Женька знает, что ты есть, в случае чего.

– Новостей нет?

Взяв котелок с дымящейся кашей, охотник покачал головой.

– Как успехи?

– Навернулась в овраге у Мертвого. Растяжка, представляешь? И откуда она только взялась.

– Растяжка? – Батон удивленно почмокал губами. – Вот новости, ничего себе.

– Не в курсе?

– Кто – я? – Охотник невинно указал вилкой себе на грудь. – Понятия не имею.

– Ну-ну.

– Доросла, значит… ловушки на нее ставят. Растяжка, хе. Эва как.

– Джинсы замочить пришлось. У меня, между прочим, всего одна пара.

– Вот и не зевай в следующий раз. Природа и враг никогда не действуют, как тебе хочется. А теперь это одно и то же, даже здесь.

Устроившаяся рядом Лера развязала небольшой кулечек.

– Без своих хрустелок никак, – жуя кашу, усмехнулся Батон. – Хоть что-то без изменений.

Местные грибы, включая шампиньоны, в сушеном и сыром виде, несмотря на удивление Милен, Лере не нравились. Особенно после случая с Паштетом и Треской, когда те обожрались набранных черт знает где зеленых «масляток» и полночи ставили селение на уши.

В местной библиотеке исправленный и дополненный уже после Войны справочник грибника имелся, но у девушки никак руки не доходили разобраться. Она ждала, когда разродится мицелий, привезенный из Пионерска на камбузе «Грозного», а пока его заменяли семена шишек вперемешку с хлебными сухарями.

– Не пригорела?

– Норм, спасибо.

Они сидели, любуясь панорамой залива и поселения внизу. Чуть в стороне кипела работа – к владениям «Братства пара» общими усилиями пристраивался новый «район», как в шутку его называли сами прибывшие.

– Как в старые-добрые, Веснушка?

– Только буренок не хватает.

– Или живности какой. Помнишь Мать?

Как же. Та еще охота была. На левой ноге под джинсами и носком лодыжку, извиваясь спиралькой, опоясывала короткая вереница покрасневших точечек, следов пуповины детеныша убитого Батоном чудовища. Памятка на всю жизнь. Татушку, что ли, набить? Цепочку или колючую проволоку. Лера видела разные и красивые у некоторых местных девушек, значит, умельцы водились.