Следы во времени - [19]

Иван видел цель, он знал, куда идти, и тоска рассеялась.

Он каждой клеточкой тела почувствовал себя… свободным!

Только к вечеру дошел Иван до зеленой полосы. Шум листвы, пение птиц, хруст веток, писк комаров дружным хором встретили его, приветствуя уцелевшего, победившего.

Иван шел, чувствуя себя дирижером этого великолепного оркестра.

Все голоса леса перекрывал ручей, который весело журчал, перекатываясь через камни и корни деревьев.

Иван смеялся и пил воду. Это была его вода. Это был его лес, его небо и его солнце. Весь мир принадлежал ему, и весь мир радовался, встречая своего царя и господина.

А за деревьями прятались разбойники. Они поджидали путников, идущих к свободе.

Чтобы зря не шуметь, разбойники отправляли навстречу путнику собачку, обученную, обнюхивая, узнавать, есть ли у бедолаги деньги.

Лаяла собачонка только в том случае, если деньги у путника были. Тогда разбойники выскакивали из укрытий, избивали жертву и отбирали деньги.

Деньги, обычно, были у тех, кто не отдал их все за воду в степи.

– Ах ты, песик, какой ласковый! Откуда ты взялся? – обрадовался Иван подбежавшей к нему собачке.

Собачка вильнула хвостиком и скрылась в чаще. В лесу по-прежнему было тихо, потому что денег у Ивана не было.

Пройдя лес, Иван вышел к незнакомой ему, довольно большой деревне. Дома здесь были добротные.

Иван был голоден и постучался в ворота самого богатого дома. Во дворе залаяли собаки и послышались чьи-то тяжелые шаги… Ворота открыл высоченный мужик.

– Чё надо? – спросил он, глядя на Ивана.

– Я ищу работу.

Мужик окинул Ивана оценивающим взглядом и сказал:

– На поле за моим двором картошку убирают. Туда ступай. Сколько мешков накопаешь, за столько заплачу. Ток постой.

Мужик ушел в дом. Вскоре он вернулся и протянул Ивану разорванную на длинные лоскутки синюю тряпицу:

– Будешь свои мешки этим перевязывать, чтоб с чужими не спутать.

Иван поблагодарил хозяина и не медля отправился на поле.

Здесь работало человек десять. У каждого были лоскутки разного цвета, чтобы перевязывать полные мешки и составлять их под навес.

Ивану повезло, он попал как раз к обеду. Все работники собрались за огромным столом, сколоченным из нетесаных досок.

Жена хозяина весело расставляла миски с горячей похлебкой и приговаривала:

– Ешьте, ешьте, не евши много не наработаешь.

После сытного угощения Иван работал с огоньком. Он перевязывал мешок за мешком, обгоняя всех остальных работников. Нужно было заработать на ночлег. Подтаскивая очередной мешок к навесу, Ивану показалось, что его мешков с синей перевязочкой стало меньше.

Он пересчитал свои мешки. Оказалось, трех недостает.

Поставив новый мешок, Иван, озадаченный, вернулся на поле. Не дойдя до своей полосы, он оглянулся и увидел, что под навесом копошится один из работников.

Он перевязывал свои веревочки на мешки Ивана.

Возмущенный Иван побежал к навесу. Обманщик, увидев его, закричал:

– Вот, ведь, жулика какого наняли! С моих мешков тесемки на свои перевязал! Глядите-ка! Я только теперь спохватился, свои привязал обратно.

К этому времени подошел к навесу сам хозяин.

– Что за шум? – спросил он.

– Да, жулик это… – начал, было, Иван.

– Я жулик? Вы гляньте на этого бродягу! Мои мешки перевязал тесемочкой, а теперь на меня свалить хочет!

Подошли и зашумели другие работники:

– И у меня было больше! – слышалось со всех сторон.

– Это точно мой мешок!

– А это мой! Я даже дырочку эту помню!

Иван молчал. Он готовил речь в свою защиту. Уж он-то знал, как и что сказать, чтоб слово вес имело.

– Хозяин, я человек честный… Мой авторитет вес имеет…

– Значит так, народ, – прервал Ивана хозяин, – уговор мой тверд и авторитет ничей не понадобится. Я плачу каждому за собранные мешки. У мешков отличительные знаки имеются. По этим знакам я и рассчитываться буду. Авторитеты ваши мне не интересны.

В итоге, Иван получил меньше всех, хотя сделал больше всех.

С поникшей головой стучался Иван в ворота домов, но на ночлег никто его не пустил, и ночевать пришлось в открытом поле.

Иван долго не мог заснуть. Он смотрел на звезды и, вместо того чтобы сокрушаться о своей судьбе, улыбался:

– Вот ведь, царь и господин всего мира лежит под открытым небом, не имея где преклонить голову. Даже лисы имеют норы, и птицы имеют гнезда.

Так и не заснув, Иван с рассветом поднялся и снова отправился на поиски хоть какого-нибудь заработка. Вдруг он услышал шум и направился в ту сторону.

Вышел Иван на широкую улицу. Здесь собрались почти все жители деревни. У столба лицом к толпе стоял тот самый человек, который перевязал тряпицы с мешков Ивана.

Оказалось, что жулик этот украл из дома хозяина, к которому нанимался, бочонок меда, и сейчас решался вопрос о наказании.

– Тридцать плетей ему всыпать! – раздался чей-то голос.

– Правильно!

– Мало тридцать! Пятьдесят пусть получит!

– Пятьдесят не выдержит, помрет.

– И пусть помрет!

– Вот судьба и решит спор. Помрет – так туда ему, ворюге, и дорога.

– Найдется ли защитник обвиняемому? – спросил староста деревни.

Все молчали.

Иван стоял за спинами у всех собравшихся. Он смотрел на обвиняемого с высоты своего собственного опыта, понимая, что никого здесь не волнуют ни причины, ни следствия поступков. Все должно быть просто и быстро: хорошо – награда; плохо – наказание.