Следы остаются - [46]

— Ясно тебе? — спросил он тихо, оглядывая мальчика холодным змеиным взглядом.

— Нет, мне не ясно! — ответил глухо Пешо, хотя он уже догадался.

— Сейчас ты поймешь! Электрический ток спокойно может убить взрослого, а уж тем более такого мальчишку, как ты. Ну, мы тебя опалим немножко. Что ты скажешь об этом? Не лучше ли тебе сказать все добровольно?

— Мне нечего говорить! — ответил Пешо, и глаза его снова засияли.

— Хорошо, посмотрим! Вот, только для опыта!

Светловолосый быстро коснулся руки Пешо оголенной проволокой. Электрическая искра тряхнула худенькое тело мальчика, он слабо вскрикнул.

— Будешь говорить?

— Нет!

Лицо мальчика опять стало гордым и светлым, каким, наверное, было лицо его отца, когда его истязали в полиции.

— Заткните ему рот! — сказал решительно светловолосый. — Он и так ему не нужен!

Диверсант с грубым лицом наклонился над Пешо и быстро завязал ему рот.

Через пят минут все три диверсанта сидели за низким круглым столиком в гостиной. Комната была совсем темной, потому что они боялись зажечь электричество, и хотя сидели совсем близко друг к другу, они не могли видеть даже своих лиц, которые были сейчас действительно мрачными и встревоженными. Майор уже совсем отрезвел, диверсант с грубым лицом неспокойно сопел. Только светловолосый как будто сохранил присутствие духа.

— Ясно, мальчишка не заговорит! — сказал он тихо и задумчиво. — Этот экзальтированный типчик, наверное из коммунистической семьи, здорово наглотался разными «Молодыми гвардиями»…

— Оставь его мне, — сказал майор, — тогда посмотрим.

— Нет времени, да и смысла! Я не верю, чтобы мы узнали что-то особенное. Мне кажется, что это просто какая-то мальчишеская история, иначе до сих пор органы Государственной безопасности уже схватили бы нас…

Эта возможность была такой страшной, что все трое на мгновение замолчали.

— Для нас есть только один важный вопрос! — продолжал светловолосый, понизив голос. — Как действовал мальчишка, один или с помощниками? Однако, явно, что милиции они не сказали ничего, иначе мальчишка не был бы сейчас один. Из двух вероятностей мы должны допустить худшую — у мальчишки есть и какие-то помощники, и другие знают о нашей квартире. Тогда самое позднее утром они узнают, что их дружок исчез, и глядь — на этот раз заявятся не одни!

— Как бы этой ночью не заявились! — мрачно отозвался майор. — Может быть, пацан вошел сюда, а другой на улице поджидает!

— Не верится! — сказал светловолосый, но на этот раз в его голосе впервые мелькнула тревога. — Ты ведь говоришь, что внизу дверь заперта.

— Заперта…

— Он бы не запер ее, если бы внизу его ожидал помощник. Мальчик, видимо, хотя бы на этот раз, действовал один…

— Неизвестно! — встревоженно просопел майор.

— Верно, что неизвестно… Так или иначе мы немедленно должны смыться. Я сейчас же позволю Б8, предупредим и Тороманова. Через полчаса нас не должно здесь быть.

— Это самое умное из сказанного до сих пор! — просопел молчаливый диверсант. — Чем раньше, тем лучше!

— А что делать с мальчишкой? — спросил майор.

— Оставим его связанным здесь! — ответил равнодушно светловолосый.

— Глупости! — отозвался сердито диверсанте грубым лицом. — Лучше всего перед уходом кокнуть его!

— Зачем?

— Как зачем? Да ведь паршивец знает уже все! Он знает о передатчике, хорошо изучил наши морды! Завтра в Государственной безопасности будет полнейшее описание всего! Тогда даже милиционеры смогут нас узнать.

Светловолосый диверсант знал это лучше него и все же решительно был против убийства. Дело было в том, что оба его помощника имели тяжелые приговоры, вынесенные местной властью, для них не было пути назад. Его личное положение, однако, не было столь безнадежным. Даже если его и поймают, он сможет отделаться каким-нибудь сносным приговором, а убийство мальчика приведет его прямо на виселицу. Но разве можно сказать им об этом? Нельзя! С другой стороны, он уже не верил в хороший исход дела после такого длинного добровольного заключения в квартире инженера.

— Я не согласен на его убийство! — сказал он решительно. — Мы должны не забывать, что у пас не только диверсионные задачи, но и политические! Если мы убьем мальчишку, их пропаганда использует это и настроит против нас весь народ! Как вам это кажется — зверски убитый мальчик! Да ведь и у самого простого зеленщика волосы дыбом встанут. Нет, нет, я не согласен!

— А согласен, чтобы мы сами положили голову под топор? — сердито пробурчал диверсант с грубым лицом. — А я вот не согласен.

— И я! — добавил сухо майор.

Светловолосый диверсант посмотрел на светящийся циферблат своих часов и обратился к майору:

— Иди сразу же к передатчику! Нас скоро будут вызывать!

Майор быстро встал со своего места.

— Что передать?

— Передай, что группа по непредвиденным обстоятельствам уедет на объект 14 этой ночью, а не завтра ночью.

И помолчав мгновение, обратился к диверсанту с грубым лицом:

— Иди и ты, помоги ему справиться с шифром! Я сразу же свяжусь с Б8 и устрою наш отъезд.

Оба диверсанта, охваченные тревожным нетерпением, быстро пошли к ванной комнате. Светловолосый мужчина постоял немного на своем месте, потом чуть слышно вздохнул и пошел к телефону. Непредвиденные события, вопреки его кажущемуся спокойствию, плохо отразились на его самочувствии.