Следы на воде - [43]

Туман, конечно, помешал. Мы двинулись на шум моторов, проехали немного, остановились, а их лодки ревут уже где-то сзади. Снова гонимся. Словно по кругу ходим, не поймешь, где чей грохот, но все же выскакиваем прямо на них. Однако они дали газу и опять скрылись в тумане. Вполне могли удрать, но туман и их сбивал с толку. Наконец мне посчастливилось догнать одного. Чуть было не ушел. Крутит лодкой то туда, то сюда. Бросился наперерез ему. Ударил носом в мотор. Моя лодка на дыбы встала, его — воды черпанула. Чуть не перевернулись посередине лимана. Моторы заглохли. Гляжу: да это же Чайкун, который летом меня едва не убил. Кричу в сердцах: «Вот теперь я с тобой расквитаюсь!»

Коваль обратил внимание на то, как сжались при этом у Комышана губы. Но одновременно оценил искренность инспектора: эти свои слова он мог бы и опустить, учитывая то, какое подозрение висит над его головой.

— Вижу, сидит мокрый с головы до ног, тихий такой, как мышь. Говорю ему: «Я не такой, как ты, Петро. Мы с тобой рассчитываться будем совсем в другом месте, как по закону положено. А сейчас я тебя задерживаю как браконьера». Лодка у него была вся в крови. От поколотых рыбин. Рыбу он из лодки на ходу выбрасывал, полетел в воду даже аккумулятор. Но два мешка добычи все же не успел выбросить.

Тут подъехали наши, я зацепил его «казанку» и потащил на Красную хату, в инспекцию. Там составили протокол, оштрафовали, лодку и мотор конфисковали как транспортное средство незаконной ловли рыбы, сам я и сдал их на склад… После того с Чайкуном на воде не встречался…

— А компаньонов его тоже поймали?

— А как же! И Семеняку, и Крутых… Да что им сделаешь? Ну оштрафовали, лодки позабирали, так они новые купят, денег у них навалом. Как только пойдет рыба, снова где-нибудь появятся.

— Как вы думаете, Андрей Степанович, кто все-таки мог убить Чайкуна? — вдруг спросил Коваль.

Комышан вопреки ожиданиям очень спокойно реагировал на этот вопрос. Лишь пожал плечами: мол, кто его знает. Ни один мускул не шевельнулся на лице.

— Не его ли дружки из Сибири?

— И такое бывает. Браконьеры — народ жадный, ненасытный, гребут тысячи, а за копейку могут голову друг другу проломить, особенно когда дележ идет… Но Семеняку и Крутых вроде не подозревают… А вот меня милиция таскает. Конечно, я с Петром схватывался, уж больно много он нам насолил, да разве он один… Но я с ним по закону, по службе боролся… А так он мне ни к чему… Если всех браконьеров, с которыми воюем, начнем стрелять, нужно большую могилу копать… Да и как это человека убить?.. Одно дело — наказать, как того закон требует, но чтобы убивать… Нет, человеческая кровь — не рыбья, хоть и она тоже красная… — Комышан примолк и вдруг как-то грустно продолжил: — Вот мы воюем, воюем со всякими нарушителями… Поймаю какого-нибудь любителя с лишними крючками на спиннинге или с несколькими килограммами рыбы сверх положенного, оштрафую его, потом думаю: «Вот спасаем тонны рыбы от браконьеров… Но рыбы становится меньше и по другой причине… Изменяются к худшему природные условия, места нереста; бывает, напрочь исчезает целый биологический вид… Той рыбе, которая любит чистую воду, у нас уже непросто выжить…»

Коваль согласно кивнул.

— Я слышал, что и на брата вашего, Юрася, подозрение падает? — без всякого перехода спросил он.

— Да, — вздохнул Комышан, — Юрась в ту ночь был на воде. С моим ружьем…

Ковалю показалось, что Комышан слишком спокойно произнес эти слова. Спокойней и уверенней, нежели полагалось бы говорить в таком случае брату. Не подозревает ли он сам Юрася?..

Решил убедиться в справедливости своего впечатления.

— Он что, тоже браконьерничал в ту ночь?

— Да, — нисколько не колеблясь, кивнул Комышан. — Было дело. Его Козак-Сирый задержал… А я еще думал устроить инспектором…

— А вы разве в ту ночь не выезжали на дежурство?

— Нет. Козак-Сирый один дежурил.

— А вдруг Сирый… по случайности… — предположил Коваль и не договорил.

— Нет, — возразил Комышан. — Человек он решительный и ярый, но чтобы убить… нет… непохоже… Настоящий инспектор. Непримиримый до крайности. Бывает, до анекдота доходит. — Он снисходительно улыбнулся. — Тут с ним целая история. После случаев вооруженного нападения браконьеров начальник нашей бассейновой рыбинспекции запретил выезжать ночью поодиночке. Только парным патрулем или с дружинниками. Но Сирый частенько пренебрегает этим приказом… Все ловит и никак не может поймать какого-то заколдованного браконьера, который ставит сети на рыбу и ловушки на ондатру как раз той ночью, когда Козак-Сирый дома или дежурит в другом месте. Ну прямо с нечистой силой якшается, а как же иначе: всегда ему известно, когда и где будут патрулировать инспектора. А ведь Сирый знает всех потенциальных нарушителей в Лиманском и окружающих селах. Правда, несколько раз гонялся за ним в темноте, но не только не поймал, даже не догнал и не разглядел как следует… В прошлом году начальник инспекции предложил Сирому хорошую работу в Херсоне, но он отказался, потому что дал себе слово никуда не уезжать, пока не поймает своего врага… А я думаю, что никакого такого мифического браконьера, который водит за нос Сирого, на свете нет…