Следы богов. В поисках истоков древних цивилизаций - [161]

Я уверен, что нам хотелось бы сказать им больше элементарного «Мы были здесь». Нам хотелось бы, например, сообщить им, этим нашим далеким правнукам, когда мы жили по отношению к их времени.

Как мы могли бы это сделать? Как бы мы выразили, скажем, 2012 год эры христианства на языке, достаточно универсальном, чтобы его спустя двенадцать тысяч лет смогла расшифровать и понять цивилизация, которая не будет ничего знать ни о христианской, ни о какой иной эре?

Одно очевидное решение могло бы состоять в том, чтобы опереться на прекрасную предсказуемость прецессии земной оси, которая медленно и регулярно изменяет наклонение всего звездного неба по отношению к наблюдателю в фиксированной точке и которая столь же медленно и регулярно поворачивает точку равноденствия по отношению к двенадцати зодиакальным созвездиям. Из предсказуемости этого движения следует, что если бы мы могли найти способ объявить, что «МЫ ЖИЛИ, КОГДА ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ ПРИХОДИЛОСЬ НА СОЗВЕЗДИЕ РЫБ», то стало бы возможным указать нашу эпоху с точностью до 2160 лет в пределах Большого прецессионного цикла продолжительностью 25 920 лет.

Единственный недостаток этой схемы проявился бы в том случае, если цивилизация, подобная нашей, не сумела бы развиться за 12 или даже 20 тысяч лет после катаклизма, а на это потребовалось бы намного больше, скажем, 30 тысяч лет. В этом случае монумент или календарное устройство, объявляющее, что «мы жили, когда весеннее равноденствие приходилось на созвездие Рыб», перестало бы работать однозначно. Будучи обнаружено высокоразвитой культурой, чей расцвет пришелся, например, на самое начало будущей эры Стрельца, его могли бы расшифровать, как «Мы жили за 4320 лет до вашего времени», то есть за два полных прецессионных «месяца» до эры Стрельца («месяцы» Водолея и Козерога по 2160 лет каждый). Но оно могло бы означать «Мы жили за 30 240 лет до вашего времени», то есть те же два «Месяца» плюс полный предыдущий прецессионный цикл в 25 920 лет. Археологам эпохи Стрельца пришлось бы не только напрягать свои умственные способности, чтобы понять содержание послания (то есть «МЫ ЖИЛИ, КОГДА ВЕСЕННЕЕ РАВНОДЕНСТВИЕ ПРИХОДИЛОСЬ НА СОЗВЕЗДИЕ РЫБ»), но и поискать дополнительные признаки, по которым можно было бы уточнить, о какой именно эре Рыб идет речь: последней из предыдущего прецессионного цикла или из того, который был перед предыдущим.

И здесь геология могла бы оказаться естественным союзником.

ЦИВИЛИЗАТОРЫ

Если бы мы могли найти способ сказать «Мы жили в эпоху Рыб» и указать высоту над горизонтом в нашу эпоху каких-то легко определяемых звезд (скажем, памятных звезд пояса созвездия Ориона), то смогли бы указать будущим поколениям свой возраст с большей точностью. Либо мы могли бы поступить, как строители пирамид Гизы, расположив наши монументы на Земле, имитируя взаимное положение звезд в небе в наше время.

Можно представить еще ряд вариантов или комбинаций вариантов в зависимости от наших возможностей, уровня доступной технологии, того, насколько рано мы получим предупреждение, а также от того, какие хронологические факты мы хотели бы передать.

Предположим, например, что для подготовки к встрече катастрофы не остается времени и она как «день Господень» из Второго послания Петра надвигается, невидимая, «как тать ночью»? С какими перспективами сталкивается человечество в этом случае?

Предположим, что результатом столкновения с астероидом, перемещения земной коры или еще каких-либо космических или геологических катаклизмов являются следующие обстоятельства:

1. Массовые разрушения по всему миру.

2. Выживание относительно небольшого количества людей, большинство которых быстро возвращается к варварству.

3. Наличие среди уцелевших небольшой хорошо организованной группы людей-мечтателей, включающей строителей, ученых, инженеров, картографов, математиков, врачей и им подобных, которые посвящают себя спасению того, что еще можно спасти, и поиску путей передачи знаний в будущее на благо тех, кто когда-нибудь сможет понять и оценить их.

Назовем этих гипотетических мечтателей цивилизаторами. Сплотившись (сначала — чтобы выжить, позднее — чтобы учить и делиться идеями), они могут принять облик и систему верований чего-то вроде религиозного культа, развивая чувство общности и единой миссии. Нет сомнения, что они стали бы пользоваться выразительными и легко узнаваемыми символами, чтобы укрепить и лучше выразить это чувство общей цели: скажем, люди могли начать носить бороды определенного фасона или брить головы; отправляясь в экспедиции с цивилизаторской миссией, члены культа, дабы лучше сплотиться, могли пользоваться какими-то общими эмблемами (крест, змея, собака и т. д.).

Подозреваю, что, если после катаклизма сложится особенно тяжелая ситуация, многие цивилизаторы могут и не справиться со своей миссией или добиться очень ограниченного успеха. Но предположим, что у какой-то небольшой группы хватило умения и преданности делу, чтобы создать устойчивый и прочный плацдарм, например, в районе, который меньше других пострадал при катастрофе. Дальше может опять произойти непредвиденное: например, повторный толчок или их серия — и плацдарм почти погиб.