Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах - [27]
Опять слезы и стенания.
– Они во всем обвиняют меня и всегда встают на сторону моего брата.
Плачет и плачет.
– Родители меня не понимают. Мы ужасно поссорились. Я не пойду сегодня домой. Ни за что!
Родители Узмы родом из Пакистана. Может, они настаивают, чтобы девушка вышла замуж не по любви или бросила школу? Я как-то видел спецвыпуск передачи «Сегодня вечером» с Тревором Макдональдом, посвященный как раз этой теме. Возможно, мне удастся помочь Узме. С помощью службы соцзащиты и полиции я мог бы найти для нее безопасное место.
– Узма, твои родители слишком строги с тобой? Они принуждают тебя к чему-то такому, чего ты не хочешь? Они бьют тебя?
– Бьют? Упаси бог! – Узма смотрит на меня как на полного идиота. – Просто они все меня ненавидят, потому что неудачники. А моя сестра Надя? О да, та еще сука. Она мне завидует, потому что у самой огромная задница и парни к ней не подкатывают. И мама постоянно требует, чтобы я выполняла домашнюю работу, но брату ничего никогда не говорит. Он делает все, что ему вздумается.
Подобно слезам, ее слова льют без остановки. Никаких пауз. Узма прерывается лишь для того, чтобы вытереть слезы и высморкаться, прежде чем извергнуть на меня очередной поток стенаний.
Я теряю заинтересованность. Никакого принудительного брака или кровной мести. Обычная шестнадцатилетняя девушка, взвинченная после скандала с родителями. Мама и папа Узмы, как мне показалось, придерживаются свободных взглядов. Они, наверное, не обрадовались бы, узнав, что Узма спит с Дарреном, который работает механиком в гараже, но тут дело не в культурных особенностях: никому не хотелось бы, чтобы их дочка спала с механиком Дарреном.
Узма продолжает реветь и отказывается идти домой. Какого черта мне прикажете делать? Без посторонней помощи явно не обойтись. Ну не умею я успокаивать плачущих подростков! И с какой стати она обратилась со своей проблемой именно ко мне? Наверняка должны быть куда более опытные в этом деле люди, чем я. Кто-то, кого учили справляться с подростковыми истериками и кому нравится помогать подросткам с их вечными тревогами и переживаниями. Кто-то, обладающий бесконечным терпением и эмпатией, кто-то, не надеявшийся оказаться в пабе двадцать минут назад!
Пока Узма всхлипывает, я быстренько ищу в Интернете телефоны психотерапевтов, работающих с подростками. Найдя несколько номеров, я позвонил, но везде наткнулся на автоответчик. Все уже в чертовом пабе, удачливые засранцы.
И вдруг, когда я почти теряю надежду вообще попасть сегодня домой, у Узмы звонит сотовый. Звучит один из тех раздражающих, чересчур громких рингтонов, что представляют собой начало какого-нибудь популярного эр-энд-би трека. Я их не различаю, потому что мне уже за двадцать. Слезы мгновенно прекращаются, и Узма поднимает трубку:
– Секунду, док. Чё как, Летиша?.. Да ладно? Да ладно?! Нихрена себе! Ты это серьезно? Я тут у врача. Скоро буду.
Ее душевные страдания внезапно испаряются.
– Простите, док, надо идти. Мою подругу Летишу только что бросил парень. Нужно заехать к ней и узнать, что к чему.
Не успел я и слова вымолвить, как Узма умчалась прочь. Я же в полном замешательстве остался размышлять о загадочном мире, в котором живут шестнадцатилетние подростки.
Африка
Во время отпуска, проведенного в Восточной Африке, я навестил старых друзей, которые работали в небольшой сельской больнице в Кении. После университета Роб и Салли жили в центральной Англии, до тех пор пока не решили продать дом, бросить работу (оба были семейными врачами) и уехать на три года в Кению, где они основали больницу, которой теперь заведовали.
Роб с гордостью показал мне окрестности. Они с Салли провели в Кении уже два года и успели многое сделать для местных жителей. Благодаря неустанному труду здесь появились родильное отделение и хорошо оборудованный терапевтический кабинет. Роб также открыл клинику для больных СПИДом, где бесплатно делали анализы и, что самое главное, бесплатно снабжали пациентов лекарствами. Это единственная такая клиника во всем регионе. Роб и Салли приложили немало усилий, направленных на просвещение людей и профилактику заболеваний, а заодно запустили кампанию по распространению противомоскитных сеток. Благодаря этому удалось в значительной мере снизить смертность от малярии среди местного населения.
Роб и Салли не только трудятся изо всех сил, чтобы вылечить пациентов, но и в одиночку занимаются улучшением больничных условий, главным образом за счет собственноручно собранных денег. В Англии я ставлю перед собой цель пореже выписывать диазепам и помочь нескольким пациентам сбросить вес. А Роб и Салли задались целью построить родильное отделение и уберечь хотя бы сотню местных детей от смерти из-за малярии.
Роб попросил меня выделить день и помочь ему в клинике для больных СПИДом. Тут отсутствует система записи на прием: пациенты приходят толпой рано утром и терпеливо ждут за дверью весь день. Последнего своего пациента я принял в шесть вечера. Никто не жаловался на долгое ожидание, и каждый искренне поблагодарил меня после консультации. Я был очень тронут.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Часто бываете в аптеке и не прочь выяснить, как оно все выглядит с другой стороны прилавка? Мечтаете наконец узнать самый главный секрет аптекарей: как они ухитряются разбирать жуткий почерк врачей?! Тогда эта книга определенно для вас! Особенно если вы ищете смешную, но одновременно неглупую и во многом полезную книгу, которую можно читать где и когда угодно – в утреннем метро, на морском побережье, вечером перед сном, на даче в гамаке, вслух цитируя особенно смешные или вопиющие строки (окружающим понравится, не переживайте). Внимание! Информация, содержащаяся в книге, не может служить заменой консультации врача.
Продолжение бестселлера «Между процедурами. Записки слишком занятой медсестры»! Медсестра и блогер Сату Гажярдо представляет второй сборник рассказов о лучших моментах из реальной больничной практики. Вас ждут 23 новых, ещё более остроумных и увлекательных историй о нелегких буднях медсестры.Юмор не самое главное в жизни, но делает ее гораздо проще. Эта книга гарантированно поднимет вам настроение, а неугасаемый позитив Сату научит с иронией относиться даже к серьезным ситуациям.
25 рассказов медсестры из Испании по имени Сату, в которых она остроумно и иронично описывает свой профессиональный путь – учебу в медицинском колледже, первые шаги в больнице, рабочие будни, общение с пациентами и коллегами. Автор с большой любовью рисует детали повседневной работы медсестры, иногда смешные, иногда нелепые, иногда трудные и утомительные: про форму, врачебный почерк, постоянную потерю ручек, ночные смены и про то, в чем люди приносят свои драгоценные анализы. Все повествование пронизано юмором и оптимизмом, которые помогают переживать трудности и относиться к жизни и работе проще.Будьте здоровы и никогда не попадайте в больницу! А уж если с вами случится такая неприятность, попробуйте посмотреть на медсестер глазами Сату, тогда вы сможете их понять, а иногда и простить.