Следующее поколение - [31]

Пора было возвращаться в Централь, но Вик тянул с отправлением отряда. Хотя все, что необходимо было узнать, он уже узнал, и все, что необходимо сделать — сделал.

Конвой погиб весь. Погибли все люди, ушедшие с ним, все до единого. Они попали под проливной дождь и загнали один из грузовиков в болото. Пытаясь вытащить его, сломали еще один. Это было ночью. А, чуть свет, появились серые. Они окружили конвой и атаковали его, стремясь добраться до груза. Силы были неравные, и все обороняющиеся погибли — один за одним. Но тем временем фермеры подоспели к месту схватки и отогнали серых. Они спасли груз и два грузовика, увязший в болоте грузовик подожгли. Машины оттащили в поселок при помощи лошадей.

Общими силами Вик, Слав и Юр быстро починили сломанный грузовик. Теперь, кроме повозок, в распоряжении Вика были две машины в сносном состоянии. Так как груз конвоя все-таки оказался у фермеров, Централь ничего не задолжала им. Свои грузовики и повозки Вик до отказа забил корзинами с пищей, одеждой, которую ткали фермеры, звериными шкурами, лечебными травами. Все устроилось к лучшему для обитателей Централи. Пора было возвращаться.

Но Вик медлил.

Почему? Он и сам толком не знал. Возможно, потому, что его терзала скорбь по погибшим. Он потерял половину своей службы. Валь, Дор, Саш, Мир, Дим, Толь — все они остались здесь, закопанные возле безымянного болота, на земле фермеров, покрытой бесчисленными озерами, реками и болотами, поросшей чахлыми березами и соснами. Мучаясь от тоски, не находя себе поначалу места в поселке, Вик уходил сюда, на берег озера, и подолгу сидел здесь совсем один. Вскоре он почувствовал, что тоска покидает его душу, уступая место какому-то бесконечному покою и просветленности. Он полюбил смотреть на тихую, прозрачную воду озера. Такой воды он никогда не видел в Централи. Он никогда не видел в Централи очень многого из того, что было здесь самым обычным.

Образ жизни обитателей поселков сильно отличался от образа жизни обитателей Централи. Все они были рослыми, загорелыми, мускулистыми — под стать Славу. Но даже Слав проигрывал по сравнению с фермерами. Никаких служб и смен у фермеров не было и в помине. Они работали, казалось, весь день без перерыва, работали дружно и споро.

Основой основ у фермеров был род. Семья — зачастую очень большая. Глава семьи именовался старейшиной, члены семьи обычно и составляли население поселка, хотя, как узнал Вик, некоторые, самые большие семьи, жили в нескольких поселках. Слово старейшины было законом. Вик жил в поселке старейшины Александра. На этом берегу озера было еще два поселка — старейшин Василия и Алексея. Вик виделся с ними, когда получал пищу и одежду.

К Централи — во всем, что не касалось конвоев — фермеры были совершенно равнодушны. Вообще разговаривать с ними Вику было нелегко: он не мог привыкнуть к какой-то заторможенности речи и мышления фермеров. Разве что старейшина Алексей казался чуть разговорчивее остальных.

Однажды, когда Вик, как обычно, сидел на берегу озера, этот старейшина подошел к нему, поприветствовал и сел рядом.

— Наш расчет точный? — спросил он. Вик кивнул. Дополнительный груз, привезенный на повозках, он обменял на дополнительный груз пищи.

— Тебе удобно в твоей хижине, старейшина Вик?

— Вполне. Благодарю за заботу.

В поселках уже знали, что Вик — ответственный службы, глава рода в понимании фермеров. Поэтому они называли его старейшиной, хотя для старейшины Вик был непростительно молод. Им здесь было по 60, 65, а то и больше. Продолжительность жизни у фермеров была гораздо большей, чем у обитателей Централи, и Вик отметил это в своей памяти. Как и многое другое.

— Значит, осенью конвоев больше не будет? — продолжал свои расспросы старейшина.

— Не будет, — сказал Вик терпеливо. — Мы получили даже сверх того, что ожидали, благодарение Небу.

— Значит, следующий конвой придет весной?

— Да. Он будет на лошадях, так что передай старейшине Александру, чтобы его люди не хватались зря за оружие.

Старейшина степенно кивнул головой, немного помолчал, а потом спросил:

— Твои люди говорят, что зимой вы впадаете в спячку, будто медведи. Это так и есть?

— Как кто? — переспросил Вик. — Мед… кто?

— Медведи. Звери, которые бродят по лесу летом, а зимой забираются в место поукромнее и спят до весны.

«Каких чудес не бывает на земле!» — мысленно поразился Вик. — Звери, которые спят зимой без всякого препарата — поразительно!» — Да, — сказал он. — Это так.

— Медведи, — повторил старейшина, — забираются в укромные места и, значит, спят до весны. Они чувствуют себя в безопасности. Медведь — сильный зверь и опасный.

Но он беспомощен, когда спит. Наши охотники будят его и убивают.

Вик с удивлением посмотрел на старейшину. Тот отвел глаза. Так вот оно что…

— Это предупреждение? — спросил Вик.

— Понимай, как знаешь.

— Мы спим в подземельях, — сказал Вик. — Это не просто укромное место. Оно охраняется множеством ловушек. А кроме того, некоторые ходовики — наши воины — не спят. Наши отцы подумали об этом, они ведь уже знали о серых…

— Разбойники изменились теперь, — сказал старейшина, и Вик понял, что сейчас речь пойдет наконец-то о главном, о том, ради чего был затеян весь этот разговор. — Разбойники ведь не могут напасть на Город. Но они должны нападать, они этим и кормятся. Прежде они кормились от нас и наших поселков, жгли и грабили почем зря. Было еще много поселков вокруг, которые построили до Исхода,