Следствием установлено... - [25]

— Как я мог наезд совершить около Янгикургана, если там вообще не был в тот день?

— А где вы были? — быстро спросил Николай, вдруг ухватив суть тактического хода Туйчиева.

— Как, где? На карьер ездил, — автоматически ответил Самохин и осекся.

— Вы же только что говорили, что не были там восемнадцатого. Где же правда?

Самохин понуро опустил голову.

— Был я там, гравий возил.

— В котором часу?

— Точное время запамятовал, но до обеда был.

— Сколько ходок сделали?

— Одну.

— Гравий возили, конечно, по документации? — усмехнулся Соснин.

— Чего уж там, «левый», — махнул рукой Самохин.

— То, что гравий возили в тот день, мы знаем. Только было это во второй половине дня. Утром же, между половиной одиннадцатого и одиннадцатью, вы были в районе Янгикургана, где и совершили наезд.

— Не был я вообще там в это время! — Самохин судорожно провел рукой по лицу.

— А где же вы были в это время? — Туйчиев настойчиво повторил вопрос. — Ну, где? И кто подтвердит это?

— Григорьев... — отрывисто произнес Самохин и тут же испуганно замолчал. Но было уже поздно.

— Кто это Григорьев и что он подтвердит? — с трудом скрывая охватившее его нетерпение, спросил Арслан.

— Шофер наш, 67-32 его машина. Встретил я его как раз в это время, — Самохин на миг замолчал, но, вдруг оживившись, добавил: — Не доезжая автовокзала.

Когда Самохина увели, Соснин улыбнулся.

— А я не сразу понял, почему ты решил «обвинить» его в наезде.

— Знаешь, Николай, в какой-то момент я почувствовал, что наш план допроса дал трещину: Самохин уходит, как вода между пальцами. Я вдруг понял, что дальше признания факта перевозки «левого» гравия с карьера он не пойдет. А это признание недорого стоит, мы без того знали, что он там был. Для нас важно было установить другое: кто, когда и где видел Самохина до того, как он приехал на карьер. Ну, я и решил сымпровизировать.

— А вообще, здорово получилось! — сказал Соснин. — Сам того не ведая, Самохин дал нам существенное доказательство. Надо не забыть, в случае успеха, поблагодарить его за это. Как думаешь?

— Ты, кажется, зря празднуешь победу, — вдруг как-то сник Туйчиев, — Самохин же ясно сказал, что встретился с Григорьевым, не доезжая автовокзала. Значит, в кабине у него не могло быть Калетдиновой. Самохин тертый калач, вряд ли он признается в чем-либо, не будучи уверен, что это ему ничем не грозит. Посмотрим, — задумчиво протянул он, резко встал и подошел к Соснину. — Ну, что, сразу будем вызывать Григорьева или на завтра отложим?

— Только сразу.

* * *

Девушка в очках вышла через остановку, и Манукян с сожалением проводил ее взглядом. Они доехали до конечной и пересекли площадь. У газетного киоска встали в очередь.

— Ты, что ли, крайний? — спросил у Веньки кто-то сзади.

От этого голоса Венька похолодел, как тогда, в телефонной будке. Но теперь он отважился поднять глаза. Да, сомнений быть не может. Боясь оглянуться, Венька украдкой посмотрел на стоящего сбоку лейтенанта так, что тот все понял.

— Не крайний, а последний, — поправил Манукян, отвечая за Веньку. — Чему вас только в школе учат! Ты за газетами? — в свою очередь спросил он у высокого рыжеватого парня.

— Нет, за сигаретами, — удивился рыжий. — А что?

— Зачем в очереди стоять? У меня есть, — похлопал по карману Манукян. — Пойдем, пойдем, времени в обрез, — он протянул ошарашенному парню удостоверение...

«Что-то нащупал Женя, — подумал Соснин, глядя на нарочито медленно приближавшегося к нему Манукяна. — А здорово он похудел, прямо вешалка ходячая».

— Велика беда — похудел, ты на себя глянь.

Талант у парня. Но все-таки неприятный осадок от такой прозорливости остается. Соснин поежился.

— Ну, пошла телепатия. Выкладывай, с чем пришел?

— Не с чем, а с кем, — скромно уточнил лейтенант и приоткрыл дверь, впуская в кабинет Димку Осокина.

* * *

Оторвавшись от вязания, Клавдия Никитична Гурина посмотрела на входную дверь и обомлела: прямо на нее шел он. Сердце у нее бешено заколотилось, спицы выпали из рук, но она даже не заметила этого. Мысли лихорадочно сменяли одна другую, но все они сводились к одному вопросу: что делать?

«Господи боже мой, точно — он... И пакет опять у него в руках... Кажется, такой же... Что будет-то? Быстро сообщить, да кому? В милицию позвонить, что ли? Пока проканителюсь со звонком, он и уйдет...» И Клавдия Никитична решила проследить, куда пойдет этот парень, где оставит он теперь свой «подарок».

К ее немалому удивлению, парень не проявлял и тени беспокойства — он деловито шагал по коридору. Подойдя к двери с табличкой «Методисты заочного отделения», уверенно открыл ее и вошел. Клавдия Никитична несколько минут покрутилась около двери и, наконец решившись, приоткрыла ее. Она увидела, как парень что-то шепчет на ухо Гале Тумановой, самой молоденькой из методисток и очень хорошенькой, а та улыбается.

— Ну что, Галочка, договорились? — спросил парень.

— Посмотрим на ваше поведение, — кокетливо ответила та.

— Тогда договорились. Хорошее поведение гарантирую. Значит, на той неделе? — полувопросительно подытожил он. — Побежал я, счастливо.

Туманова кивнула ему и склонилась над стопкой контрольных работ.