Следствием установлено... - [16]
— Ничего, ничего. Рад помочь, чем могу.
— О ком это вы так лестно отзывались по телефону?
— Есть у нас один разгильдяй, вернее, был, увольняю его. Бражников. Машину гравия продал. Мы уже сообщили об этом в милицию.
Арслан заглянул в списки, нашел фамилию Бражникова и спросил:
— Он здесь сейчас?
— Кажется. Сейчас узнаю. Вы извините, с вашего разрешения, я поеду. Дела. — Борисенко встал. — Располагайтесь в моем кабинете. Если Бражников здесь, его пришлют. До свидания.
Вскоре в кабинет вошел приземистый парень с изрытым оспой лицом и длинными не по росту руками.
— Бражников. Вызывали?
— Садитесь, Бражников. Давно занимаетесь операциями с гравием? — спросил Арслан.
— Какими-такими операциями?! Чего это вы?..
Он долго распространялся по поводу несправедливого к себе отношения начальства. Конечно, у директора есть любимчики, которым все можно, а его — чуть что — сразу за ворота.
Бражникову дали вдоволь выговориться, а потом перешли к существу.
На все вопросы тот отвечал уверенно и даже несколько нагловато. Да, восемнадцатого января он совершил один рейс за гравием, хотя должен был сделать две ходки. А все из-за этой проклятой машины. Машина, в кабине которой сидела женщина в красном пальто, по дороге ему не попадалась. Сам он пассажиров тоже не брал.
Его отпустили, но... Бражников явно не договаривает, ничего конкретного, конечно, но в его нагловатой усмешке чувствовался вызов. И когда перед уходом он с деланной наивностью спросил, неужели за одну машину гравия его будут судить, Арслан уже не сомневался, что Бражниковым придется заняться всерьез.
Прораб Лоскутов, маленький, кругленький, в телогрейке, в брезентовых рукавицах, как колобок, подкатился к газику и, казалось, не удивился приезду таких гостей. Красное лицо, изборожденное морщинами, как географическая карта сетью дорог, отечные мешки под глазами и склеротические жилки не оставляли сомнения в его давней и близкой дружбе с алкоголем. Небольшие, глубоко посаженные глазки хитро бегали.
— К нему, пожалуй, — обратился Арслан к Соснину, выходя из машины, — с зажженной сигаретой близко подходить нельзя. Проспиртован до основания.
Здороваясь с Лоскутовым, Туйчиев понял, что, несмотря на утро, прораб уже под хмельком.
— Мы с вами, Лоскутов, побеседовать хотели, но, видно, не выйдет здесь. К нам поедем, там в себя придете, тогда и потолкуем, — обратился к нему Арслан.
— Обижаете, гражданин начальник, обижаете, — оскорбился прораб. — Я аккурат в норме. И зачем пожаловали — знаю. А что зашибаю малость, так степь ведь кругом. У нас сто рублей не деньги, сто километров не расстояние, сто градусов не крепость. А я выпил только сорок. Вот и суди — в норме я или нет.
— Данилыч дело говорит, — вмешался в разговор стоявший неподалеку экскаваторщик. — Он, если не выпьет, то из него и слова не вытянешь. А сейчас — нормально.
Зашли в вагончик.
— Ну что ж, Данилыч, раз знаете, зачем мы пожаловали, давайте начистоту и потолкуем, — начал разговор Туйчиев, располагаясь на скамейке у грубо сколоченного стола. — Сколько ходок восемнадцатого января сделал Бражников?
— Можно и начистоту, — согласился Данилыч. — Ежели вы о Бражникове, то он не одну, а две машины увез. Я тебе сейчас всю эту арифметику нарисую. — Данилыч полез за пазуху, достал оттуда замусоленный блокнотик и, отодвинув его от глаз на вытянутую руку, стал листать, приговаривая: — Ишь ты, одну! У меня, мил-человек, все записано. Вот гляди. Бражников восемнадцатого января еще одну машину взял? Взял. А рассчитаться не пришлось. Да вслед за ним, не успел он погрузиться, еще машина пришла; Алексей, фамилию не знаю, машина № 66-00, приехал, тоже погрузил. А после обеда опять он же приехал. Вот тебе и вся арифметика.
— Так сколько же раз Бражников приезжал в карьер?
— Известно, сколько, два. И Лешка в тот день две левых машины повез.
— Подобьем итог, — предложил Арслан, когда друзья вернулись в управление. — Бражников скрыл, что дважды ездил в интересующем нас направлении. Почему? Что толкнуло его на это? Что-то не нравится он мне.
— Странное дело, — усмехнулся Соснин, — у меня он тоже не вызывает положительных эмоций. Уж не он ли тот, кто нам нужен?.. Кстати, а как насчет Алексея, 66-00? Это уже шестой «неучтенный» водитель. Вообще, ведь равно вероятными являются предположения об ограблении Калетдиновой кем-то из водителей, так сказать, официально в тот день проезжавшими, либо кем-нибудь из «леваков».
— Что же ты предлагаешь? У тебя, может быть, есть план, как выявить всех этих «леваков»? — нетерпеливо перебил его Арслан.
— План? — задумчиво переспросил Соснин. — А какой тут может быть план? Просто, понимаешь, вдруг сомнения напали: вот крутимся мы, вертимся, ну, еще пятьдесят, даже пусть еще сто водителей проверим, а тот окажется вовсе и не среди них. Будет он себе ходить и посмеиваться над нами, простофилями. Вот и думаю я: может, мы что не так делаем?
Арслан встал из-за стола, подошел к Соснину и, положив ему на плечо руку, улыбнулся:
— Напрасно, Николай, комплексуешь. Ну подумай сам, что еще в такой ситуации можно предпринять? Давай-ка лучше вперед без страха и сомнения.
На фоне остросюжетного повествования — расследования преступления — читатель сталкивается с различными людьми, характерами, судьбами. Авторы затрагивают важную социальную и нравственную проблему — борьбу с пьянством. В центре повести — следователь Туйчиев и сотрудник уголовного розыска Соснин, знакомые читателю по ранее опубликованным повестям «Пройденный лабиринт», «Нулевая версия», «Следствием установлено...», «Точка отсчета».
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Произведение Баантьера «Убийство в купе экспресса» относятся к жанру полицейского романа. И это не удивительно — т. к. автор прослужил долгие годы в полиции.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.