Следствие сквозь века - [43]
Утром они покинули затерянный город. И Альварес и Андрей шли медленно и все оглядывались назад, словно опасаясь, что развалины среди зарослей вдруг исчезнут, сгинут, будто колдовское наваждение, затеряются навсегда, и они уже никогда больше не найдут к ним дороги…
Только Джонни шагал, не оглядываясь и высматривая среди листвы какую-нибудь дичь, и его широкое, скуластое лицо древнего жреца не выражало решительно никаких эмоций.
ЛЕСНОЙ ПЛЕН
О последующих днях блужданий в лесу у Андрея остались какие-то смутные, обрывочные воспоминания. И неужели это продолжалось только шестнадцать дней, а не целую вечность?
Опять они шли и, меняясь с Альваресом, все рубили, рубили, превратившись в какие-то автоматы. Откуда у них брались силы — непонятно.
Питались они впроголодь и чем попало. Приходилось беречь быстро таявшие патроны, Джонни теперь охотился на игуан по первобытному индейскому способу, подкрадываясь к ним с заостренной палкой вместо копья. Бить надо было метко, потому что раненые игуаны отчаянно сопротивлялись и могли сильно исцарапать своими острыми когтями. А каждая ранка в этом насыщенном влагой и всяческой живностью воздухе грозила заражением. Но и одной рукой Джонни поражал цель без промаха.
Никто уже не отказывался и от жареной обезьяны только подстрелить их, прячущихся в густой листве высоко над головой, было нелегко.
Сильно хотелось пить. Вечерние привалы обычно устраивали возле какой-нибудь лужицы, и Андрей скрепя сердце разрешал набрать из нее мутной воды, кишмя кишевшей всякой микроскопической живностью, и хорошенько ее вскипятить.
Безопаснее было выжимать воду из растений. Особенно сочными оказались толстенные стебли некоторых лиан, похожие на живые канаты. Из двухметрового куска такой лианы удавалось выжать до полстакана чуть кисловатой жидкости.
Теперь Великий Лес предстал перед Андреем в своем настоящем обличье. Он был не просто враждебной стихией, ставившей человеку преграды на каждом шагу. Он жаждал непременно погубить, уничтожить каждого, кто дерзнет вторгнуться в его вечный полумрак.
Сделаешь шаг — лиана преграждает путь. Шаг в сторону — и попадаешь в густые папоротники, приходится продираться сквозь них, рискуя набрать клещей. На следующем шагу вынужден прыгать через упавший ствол с опасностью подвернуть ногу — и натыкаешься на преграду из колючих шипов. Повсюду природа расставила тысячи потаенных ловушек.
Лес отрезал их от всего мира своим зеленым пологом. И если бы даже начали их искать, то никто не заметил бы блуждающих в лесу путников с самолета. И они не смогли бы подать никаких вестей о себе. Любые сигналы бедствия заглохнут в густой листве.
Если раньше Андрей дивился и восхищался вакханалией жизни, царившей в джунглях, то теперь он понял: тут шла вечная борьба не на живот, а на смерть. И смерть властвовала здесь наравне с жизнью. Она таилась за любым кустом и подстерегала их на каждом шагу. Она могла явиться в любом обличье: в укусе змеи, затаившейся где-нибудь на ветке, в непрестанном гудении комаров и москитов, тучами вившихся вокруг людей и норовивших проникнуть в каждую щелочку, чтобы заразить их малярией или тропической лихорадкой. Даже укус какого-нибудь крошечного муравья мог оказаться смертельным.
И все это потихоньку, крадучись, исподтишка…
Вечерами начинали бесшумно порхать летучие мыши. Некоторые были такими крохотными, что питались нектаром, вытягивая его через свои длинные хоботки из чашечек цветков. Но гигантские вампиры с размахом крыльев чуть ли не в метр свободно могли за ночь высосать всю кровь у спящего человека. Даже не почувствуешь легкого укуса, провалившись в тяжелый сон от усталости. В слюне этих вампиров есть особое вещество, не дающее крови свертываться. К тому же они разносят вирусы бешенства.
Обычных хищников они не встречали. Лишь раз где-то вдалеке очень мелодично и приятно промурлыкала пума да однажды наткнулись на свежие следы ягуара.
Змеи попадались каждый день. Но от них надежно защищали уже порядком поистрепавшиеся ботинки с высокой шнуровкой.
Гораздо опаснее и надоедливее были комары и москиты. Крошечная пиуме забиралась даже под защитную сетку, и от укуса ее немедленно вздувался громадный волдырь, наполненный черной кровью. А укус черной йенни, как ее называл Джонни, в точности напоминал ожог…
Джунгли старались не только физически уничтожить человека. Они коварно действовали и на психику. Андрей замечал, что с каждым днем как-то тупеет. Им овладевала странная апатия. Чувства его обострились, он моментально реагировал на малейший шорох в кустах или в листве над головой. Но мозг словно дремал.
Мысли текли лениво и стали какими-то примитивными: «Вот желтые плоды, забыл, как они называются… Обезьяны любят эти плоды… Неплохо бы устроить тут засаду и подождать, может, удастся подстрелить обезьяну»…
— Признаюсь вам по секрету, я все-таки временами горжусь, что во мне течет та же испанская кровь, что и у Эрнандо Кортеса, — вдруг неожиданно заявил однажды Альварес, валясь на траву от усталости во время короткого привала. — Конечно, то, что творили конкистадоры, — форменная подлость, другого слова не подберешь. Но если отвлечься от моральных оценок… Ведь Кортес с горсточкой плохо вооруженных авантюристов за короткий срок не только завоевал два могущественных государства — ацтеков и майя. Он совершил и другое, с моей точки зрения, еще более поразительное по дерзости…
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Анатолий Степанов: В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года 2. Анатолий Степанов: Привал странников. Вечный шах 3. Аркадий Григорьевич Адамов: …Со многими неизвестными 4. Аркадий Григорьевич Адамов: Болотная трава 5. Аркадий Александрович Вайнер: Визит к Минотавру 6. Людмила Никитична Васильева: ...И двадцать четыре жемчужины 7.
Загораются и гаснут сигнальные лампы, пульсируют стрелки приборов. Дежурный оператор включает турбореактивный двигатель…Установка, которую вы видите на этой обложке, не имеет никакого отношения ни к освоению космического пространства, ни к проникновению в таинственные недра земли. Это гигантская зерносушилка, спроектированная Украинским научно-исследовательским проектным институтом. Ее основная часть — турбореактивный двигатель. Мощный поток теплого воздуха, нагнетаемый двигателем, позволяет при помощи специальных приспособлений высушивать в сутки несколько вагонов кукурузного зерна.Художник А.
…Посреди бетонной площадки стоит странное сооружение. Оно уже ничем не похоже на самолет. Нет киля, нет крыльев. Одни только двигатели, сопла которых смотрят в землю.Это турболет — аппарат, который впервые должен подняться с земли. Вот он оторвался от взлетной площадки…Работа летчика-испытателя, построенная на разумном риске, ведет к открытию неизведанной высоты и скорости. Он разведчик, идущий впереди. Это его труд обеспечивает безопасность тех, кто будет летать на серийных машинах…Летчикам-испытателям посвящает свой очерк «Повесть о заоблачном друге» молодой писатель Андрей Меркулов.
На 1-й стр. обложки: «Рейхстаг взят». Рисунок А. Гусева.На 2-й стр. обложки: иллюстрация А. Владимирова к очерку Н. Павлова.На 4-й стр. обложки: «Первый шаг». Фото Ф. Чабан.Поздравляем с Днем Победы! — Библиотекари Либрусека. 9 мая 2010 г.
На 2-й стр. обложки рисунок В. ЛОГОВСКОГО.«Константин Эдуардович Циолковский космический человек. Гражданин Эфирного Острова…Математик, физик, астроном, механик, биолог, социолог, изобретатель, «патриарх звездоплавания» Циолковский мыслит астрономическими цифрами, считает миллионами, биллионами, миллиардами. Бесконечность не устрашает его…»Эти слова принадлежат Александру Беляеву. Ученый-мечтатель и писатель-фантаст… Они оба мечтали о покорении космоса, оба, пусть в разных областях, работали над «великой задачей XX века».Исследователи творчества Циолковского и Беляева обнаружили переписку между ученым и писателем.Открыта еще одна страница, которая рассказывает о большом внимании Циолковского к фантастике и о глубоком интересе романиста к идеям космических полетов.Переписка впервые опубликована на страницах «Искателя».
Приключенческая повесть, разоблачающая жуликов и шарлатанов, которые во имя собственного обогащения распространяют псевдонаучные и мистические теории, спекулируя на доверии людей к науке.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.