Следствие сквозь века - [41]
Андрей заглянул в дверной проем. Внутри было темно. Только смутно выступали по углам скульптуры, увенчанные высокими головными уборами.
Профессора тут нет, а без него осматривать этот не то храм, не то дворец Андрей не решился.
Альвареса он нашел в небольшом храме на вершине второй пирамиды. Присев на корточки, профессор сосредоточенно изучал иероглифы, покрывавшие одну из колонн от сводчатого потолка до самого основания.
— Седьмой век, кажется, — сказал он, поворачиваясь к Андрею. — Совсем неплохо. Все три пирамиды древние, построены в самую пору расцвета города. Тут уж сомнений никаких.
Но Андрей смотрел не на колонну, а себе под ноги, словно пытаясь пронизать взглядом толщу пирамиды и угадать: а есть ли в ней гробница?
Увы, никто пока не мог этого сказать. Каменные плиты пола завалены накопившейся за века землей. И нечего даже думать начинать какие-нибудь раскопки, имея один-единственный мачете…
Выстрел, а затем сразу второй, раздавшиеся неподалеку, заставили их переглянуться.
Неужели их выследили и сюда пробрались бандиты?
Профессор и Андрей начали поспешно спускаться с пирамиды. И на полдороге замерли, услышав вдруг разбойничий пронзительный свист…
— Кажется, дело плохо, — пробормотал профессор. — А винтовка осталась у Джонни.
Крадучись, замирая на каждом шагу, они начали пробираться сквозь кусты. Колючие ветки цеплялись за одежду, предательски трещали под ногами.
«Чепуха какая, — подумал Андрей. — Вот не знал, что придется, как в детстве, играть в индейцев. Да еще так неумело…»
Вкусный, очень аппетитный запах защекотал ноздри.
— Пахнет чем-то жареным, — растерянно прошептал профессор.
Они осторожно выглянули из кустов.
И увидели Джонни, возившегося у костра. Он был один, и деловитый вид его их сразу успокоил.
— Где вы пропадали? — сердито сказал Джонни, когда они подошли поближе. — Завтрак давно готов.
— Это ты стрелял? — спросил профессор.
— Я.
— Одной рукой?! — воскликнул Андрей.
— Мне достаточно и одной, — невозмутимо ответил Джонни. — Все равно какой — правой или левой.
Они с наслаждением растянулись на брезенте у костра, жадно принюхиваясь к вкуснейшему запаху, который разносился по всему лесу.
— Чем ты нас угощаешь? — нетерпеливо спросил Альварес.
— Игуана, — лаконично ответил Джонни, раскладывая большие куски мяса на листья какого-то лопуха, заменявшие тарелки.
— О-о! — восхитился Альварес. — Нам крупно повезло.
А Буланов смотрел на свою порцию с опаской, чувствуя, как к горлу подступает неприятный комок…
Игуана… Хм. Ведь это же громадная тропическая ящерица, он видел их дважды в лесу. Странное, какое-то доисторическое на вид чудовище с волнистым, зазубренным гребнем вдоль головы и спины, придававшим ему воинственный и грозный вид. Кажется, сейчас она на тебя бросится и сожрет. Но есть ее…
— Не медлите, мой молодой друг, — проговорил с набитым ртом Альварес. — Это же деликатес. Жареная игуана! Такого вы не попробуете даже в Париже у «Максима».
Довод был довольно сомнительный, но Андрей мужественно взялся за вилку, решив испытать все, что положено отважному путешественнику по тропическим дебрям.
С опаской проглотил первый кусок — и облизнулся. К его удивлению, игуана в самом деле оказалась вкусной. Мясо напоминало курятину или, пожалуй, индейку. А может, просто Андрей был зверски голоден? Во всяком случае, он справился со своей порцией, не отстав от товарищей, и с трудом поборол желание облизать листок, заменявший тарелку, как это сделал Джонни.
Никаких раскопок они вести не могли и все-таки никак не решались покинуть древний город. Провели день, лазая среди развалин, потом второй…
Все пространство между пирамидами, теперь густо заросшее лесом, было когда-то, несомненно, огромной центральной площадью города.
Город был большой, судя по всему, в нем жили тысячи людей — почему они покинули его?
Все те же вопросы, и никто на свете не может ответить на них.
Пугая бесчисленных летучих мышей, Андрей и Альварес бродили по темным сводчатым переходам храмов. Тишина. Вода капает с потолков. Узкие лестницы уводят вниз, в подземные галереи.
Луч фонарика выхватывает из мрака суровые и важные лица каких-то богов или жрецов. А вот скульптура человека, застывшего навсегда в позе исступленного танца: рот раскрыт, парят над землей ноги в сандалиях, до смешного похожих на нынешние босоножки…
Поворот коридора — и вдруг через пролом в потолке врывается солнечный свет, слепя глаза.
Войдя в эту комнату, Андрей почувствовал какой-то смолистый, довольно сильный, а главное — необычно живой для этих древних развалин запах. Он стал осматриваться, стараясь найти его источник, и обмер…
В углу стоял маленький примитивный божок из глины, а по бокам его — два глиняных горшка.
Горшки были целыми, неразбитыми, новыми!
Не могло быть никаких сомнений: их поставили сюда недавно, уж, конечно, не сотни лет назад.
Кто?
Андрей позвал из соседней комнаты Альвареса. Тот вошел и тоже сразу начал принюхиваться.
— Лакандоны! — воскликнул он, увидев горшки и идола. — До сих пор приносят жертвы на древние пепелища и даже жгут ту же самую копаловую смолу, что и жрецы майя.
Лакандоны — загадочное индейское племя, их осталось, говорят, на земле не больше трех сотен… Древнейшие обитатели этих лесов! Их история и происхождение столь же таинственны, как и судьба древних майя.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Анатолий Степанов: В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего года 2. Анатолий Степанов: Привал странников. Вечный шах 3. Аркадий Григорьевич Адамов: …Со многими неизвестными 4. Аркадий Григорьевич Адамов: Болотная трава 5. Аркадий Александрович Вайнер: Визит к Минотавру 6. Людмила Никитична Васильева: ...И двадцать четыре жемчужины 7.
Загораются и гаснут сигнальные лампы, пульсируют стрелки приборов. Дежурный оператор включает турбореактивный двигатель…Установка, которую вы видите на этой обложке, не имеет никакого отношения ни к освоению космического пространства, ни к проникновению в таинственные недра земли. Это гигантская зерносушилка, спроектированная Украинским научно-исследовательским проектным институтом. Ее основная часть — турбореактивный двигатель. Мощный поток теплого воздуха, нагнетаемый двигателем, позволяет при помощи специальных приспособлений высушивать в сутки несколько вагонов кукурузного зерна.Художник А.
…Посреди бетонной площадки стоит странное сооружение. Оно уже ничем не похоже на самолет. Нет киля, нет крыльев. Одни только двигатели, сопла которых смотрят в землю.Это турболет — аппарат, который впервые должен подняться с земли. Вот он оторвался от взлетной площадки…Работа летчика-испытателя, построенная на разумном риске, ведет к открытию неизведанной высоты и скорости. Он разведчик, идущий впереди. Это его труд обеспечивает безопасность тех, кто будет летать на серийных машинах…Летчикам-испытателям посвящает свой очерк «Повесть о заоблачном друге» молодой писатель Андрей Меркулов.
На 1-й стр. обложки: «Рейхстаг взят». Рисунок А. Гусева.На 2-й стр. обложки: иллюстрация А. Владимирова к очерку Н. Павлова.На 4-й стр. обложки: «Первый шаг». Фото Ф. Чабан.Поздравляем с Днем Победы! — Библиотекари Либрусека. 9 мая 2010 г.
На 2-й стр. обложки рисунок В. ЛОГОВСКОГО.«Константин Эдуардович Циолковский космический человек. Гражданин Эфирного Острова…Математик, физик, астроном, механик, биолог, социолог, изобретатель, «патриарх звездоплавания» Циолковский мыслит астрономическими цифрами, считает миллионами, биллионами, миллиардами. Бесконечность не устрашает его…»Эти слова принадлежат Александру Беляеву. Ученый-мечтатель и писатель-фантаст… Они оба мечтали о покорении космоса, оба, пусть в разных областях, работали над «великой задачей XX века».Исследователи творчества Циолковского и Беляева обнаружили переписку между ученым и писателем.Открыта еще одна страница, которая рассказывает о большом внимании Циолковского к фантастике и о глубоком интересе романиста к идеям космических полетов.Переписка впервые опубликована на страницах «Искателя».
Приключенческая повесть, разоблачающая жуликов и шарлатанов, которые во имя собственного обогащения распространяют псевдонаучные и мистические теории, спекулируя на доверии людей к науке.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.