Следствие считать открытым - [136]

Дочиста обобрав всех мертвых и даже некоторых живых, таежная дружина расползлась по кабакам Травинкалиса, усердно пропивая добычу и устраивая потасовки с солдатами когорты. А самого Фуфыря контрразведчики волоком притащили пред несветлые очи судьи Чарнока, но Игрок, уставший после вынесения нескольких десятков приговоров, приказал гнать в шею трясущегося толстяка.

Только на следующий день, сменив тело, разбившись на камнях под Лысой Кручей и оставшись практически без войска, Игрок вспомнил про бывшего зеленодольского наместника, ввалился к нему ночью в спальню, напугал своим жутким искалеченным видом до полусмерти и приказал срочно собрать отряд. Струхнувший Фуфырь уже готов был бросить все и сбежать куда глаза глядят, но во время гонки преследования контрразведчики не отходили от него ни на шаг, вплоть до нынешнего утра. Перед боем в пустыне Фуфырь все же сумел улизнуть. Но, заблудившись в горных отрогах, он был вынужден вернуться в ущелье, наткнулся на рыцаря Храма и продолжил свой путь по пескам юзом на брюхе.

История фуфырянских приключений была интересной и поучительной, но практически бесполезной для нашего следствия. Кроме одного факта — про Паучью Цитадель и массовую вербовку агентов я слышал впервые. Даже во время войны такого не случалось, потому как и смысла в этом не было — от наспех обученного агента пользы немного, если только…

Если только Контрразведка не формирует собственную армию. А если ей это позволено, значит, власть в Данидане и Коалиции полностью перешла в ее руки. Теперь становится понятным, почему судье Чарноку как главе Контрразведки Юга, по его собственным словам, подчинялись и полководцы Коалиции, и правители Травинаты.

Но насильственный захват власти Контрразведкой исключался, слишком уж скромными были ее возможности на фоне многочисленного и сплоченного данийского дворянства. Следовательно, Регулаторий Данидана добровольно отдал бразды правления страной и армией в руки шпионской организации Либо то же самое произошло в принудительном порядке под давлением той скрытой силы, что желает изменить наш мир, Все чаще и чаще в своих размышлениях я прихожу к выводу: вся Южная Земля напоминает мне огромный театр кукол, и люди на этой сцене являются марионетками, которых дергают те, кто стоит над ними. Те, кто выше, считают себя настоящими управителями, но их самих дергают ниточки, исходящие с более высокого уровня, а тех — с еще более вышестоящего. И так далее. Чем выше уровень, тем меньше остается возможности выбора.

Но где-то там, во мраке кулис, скрываются истинные кукловоды, и свобода их действий не ограничена ничем, кроме задуманного ими же сценария. Но в этом сложном и запутанном проекте по переустройству мира нашелся маленький неучтенный элемент. Это — я. Я никем не управляюсь, я действую по собственному разумению, и поэтому я рано или поздно доберусь до таинственных небожителей — ведь нити, ведущие во тьму, обязательно где-то заканчиваются.

Однако это — планы на перспективу, а пока что мы будем разбираться с врагами явными, а именно — с Контрразведкой Коалиции. Спору нет, паучья организация хорошо прячется, как заяц под елочкой, — ни видно, ни слышно. Но хоть зайчик и серенький, а хвостик-то беленький — издалека видать. Вот за тот хвостик мы и дернем контрразведчиков. Итак, у нас появилась еще одна цель — Паучья Цитадель. Правда, до того мне надо пройти через пустыню и при этом избежать необоснованного убиения защитниками светлых идеалов — все это тоже потребует изрядных усилий.

Храмовники отловили несколько десятков лошадей погибшего отряда. Конечно, тащить такую свору с собой не было смысла, но на каждом из трофейных коней был приторочен бурдюк с водой, без чего в иссушенные пески соваться не стоит. Каждый взял себе по запасной лошади, задача которой была лишь в том, чтобы нести водный запас.

А вот с продовольствием у нас было совсем плохо — во время гонки по ущелью мы съели почти все, что взяли из Травинкалиса. В наших мешках остались только сухари да набившие оскомину пережаренные тыквенные семечки. У храмовников вообще ничего не было — они уже четвертый день питались тем, что Небеса пошлют.

И лишь в седельных сумках погибших наемников обнаружился кое-какой провиант. Фуфырь сдуру ляпнул — дескать, это он настоял запастись продовольствием. После чего ему пришлось долго оправдываться, что, мол, темно было, торопились очень и вообще взяли что дали — позеленевший от времени и основательно подпорченный грызунами военный походный паек, на котором до сих пор держался сладковато-затхлый запах армейских складов.

Как только солнечная пара стала клониться к горизонту, мы двинулись в путь. Тропу прокладывали храмовники, в арьергарде отряда шли мы, а замыкал шествие безутешный зеленодолец, которого отдали нам «на поруки» и предупредили, что первая же его глупость будет и последней. Так что Фуфырь вел себя тише мыши, стараясь держаться подальше от «белых злыдней».

Уже на первом бархане я понял, что переход затянется: лошади вязли в рыхлом сыпучем песке и с большим трудом карабкались вверх по дюнам. В конце концов нам пришлось вести их в поводу, но к закату на горизонте все еще чернели крепостные руины — далеко уйти не удалось.