Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы - [34]

— Косарев получил по приговору суда десять лет тюрьмы и пять лет зоны, — завершает рассказ о деле Лифтёра Андрей Борисович. — Еще не так давно он был жив-здоров, отбывал срок в «крытой» во Владимире. Сидел «на спецу» — в изоляторе, где содержатся заключенные, имеющие отклонения или проблемы с остальным контингентом. Сейчас он будет переведен на зону. А там — отряд. Как он примет человека с такой статьей? Предугадать трудно. Отряд может и «не заметить потери бойца»…

Маньяк Бровкин

В практике следователей нередко встречаются дела, о которых профессионалы говорят с воодушевлением. Их можно назвать своего рода детективами. Сначала — заочная схватка с преступником, когда приходится просчитывать все ходы, расставлять ловушки и ждать его ошибки. Затем — интеллектуальный поединок со злодеем, расследование и поиск истины. И наконец, завершение всего процесса — слушание в суде и законный приговор… Но бывает по-другому.

При воспоминании о деле Бровкина Андрей Супру-ненко лишь мрачнеет и прикуривает очередную сигарету.

Единственное, чем он смог помочь жертвам, — не стал их допрашивать во время следствия. Не хотел напоминать о случившемся и наносить детям дополнительную психологическую травму. Ведь младшему ребенку — жертве маньяка-педофила, на момент совершения преступления было только семь лет, а старшей девочке — едва исполнилось десять.

…В тот вечер восьмилетняя Катя, как обычно, гуляла во дворе с бабушкой и младшей сестренкой. В мае темнеет поздно. Да и на детской площадке было много народа. Поэтому исчезновение девочки сразу никто не заметил. Ребенка начали искать позже, когда с работы вернулась мать.

Из протокола допроса обвиняемого Бровкина:

«Во дворе дома я увидел незнакомую девочку. На вид ей было лет восемь — десять. Некоторое время я приглядывался, а затем подошел и попросил помочь перенести вещи. Сказал, что переезжаю в новую квартиру. Девочка согласилась, и мы пошли в сторону строящегося неподалеку дома. Я взял ее за руку и хотел войти в подъезд. Но охранник сказал, что проход только по пропускам. Я двинулся дальше, пытаясь найти укромное место. У гаражей, где я хотел остановиться, меня спугнула женщина с собакой. Прошли еще немного, и я увидел брошенные строительные вагончики».

Поясню, что строительные вагончики для Бровкина — место привычное. До ареста он трудился плотником на автокомбинате. В темных прокуренных бытовках ему приходилось проводить немало времени, там он чувствовал себя как рыба в воде. Не раздумывая, Бровкин потянул ребенка внутрь…

Девочка испугалась, стала вырываться, просила ее отпустить. Но «дядя», который еще минуту назад говорил с ней ласково и просительно, превратился вдруг в нетерпеливого и жестокого зверя. Он начал бить ребенка кулаками по голове и лицу и, когда девочка притихла, потребовал, чтобы она сняла всю одежду…

Следствие квалифицировало поступок Бровкина как «насильственные действия сексуального характера». События разворачивались в безлюдном месте. Пустырь, где стояли гаражи, посещали лишь автолюбители и редкие пьянчужки. Если бы не стечение обстоятельств, встреча с Бровкиным могла бы обернуться для ребенка еще более тяжелыми последствиями.

В этот момент по ближайшей улице проезжало такси. Пассажирку — молодую даму — почему-то укачало. Она попросила остановиться и быстрым шагом направилась к гаражам. Как раз в этот момент Бровкин вытащил жертву на улицу — решил продолжить на свежем воздухе. Увидев манипуляции маньяка, женщина закричала, Бровкин испугался, бросил истерзанного ребенка и скрылся за гаражами.

Девочка была в шоке, но сумела объяснить, где ее дом. Женщина отвезла ее по указанному адресу и проводила домой. Катю уже искали. Мать находилась в местном отделении милиции района «Хорошево-Мневники», бабушка обзванивала знакомых. Ведь ребенок никогда не появлялся на улице один после семи часов вечера.

Вызвали детскую «скорую помощь», на следующий день поехали в специализированную больницу. Кроме следов побоев, у ребенка обнаружили травмы, характерные для сексуального насилия. Направили девочку в Психолого-медицинский социальный центр «Озон». Там установили, что Катя пережила сильнейший стресс, психическую травму и нуждается в квалифицированной помощи специалистов.

— Это первый эпизод серии из пяти нападений на детей, — говорит Андрей Супруненко. — Все они очень похожи. И особенно задевает то, что в каждом случае жертвами становились нормальные дети из благополучных семей. Ведь мы привыкли к тому, что в группе риска оказываются бродяжки, дети пьющих родителей, которым до малышей нет никакого дела… А здесь картина иная. Вежливые, отзывчивые дети, привыкшие доверять взрослым, уважать их просьбы. Кого-то Бровкин попросил помочь перевезти вещи, кому-то пообещал показать, где невысоко на ветках висят яблоки. Одного ребенка уговорил «помочь дяде» отыскать ключи, которые тот якобы выронил в кустах за домом.

Серая личность, ничем не выдающаяся фигура, стертая внешность… Он ничем не выделялся из толпы. Вещи покупал на рынке, ходил, как многие, — в джинсах и куртке, в руках мог нести зонтик или сумку с продуктами. На вид сорок пять — пятьдесят лет, седые волосы, вкрадчивая речь. И дети сразу отзывались на просьбу помочь пожилому человеку. Их так учили дома, в школе…