Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы - [3]

И с предотвращением преступлений было вовсе не так примитивно. Конечно, будь на месте дознавателя, занимавшегося в 1992 году первым убийством Пичушкина, такой профессионал, как следователь Андрей Супруненко, маньяка отправили бы за решетку еще тогда. Но ведь и вышел бы он спустя шесть-семь лет и все равно начал бы убивать людей. Он к этому стремился.

— И все же были ошибки, которые задержали его разоблачение?

— Ошибки были. У нас есть люди полярной квалификации. Встречаются профессионалы, у которых результат всегда близкий к ста процентам. И окажись в нужном месте, в нужный час высокий интеллектуал, аналитик с масштабным мышлением, то, вероятно, уже в 2003 году стало бы ясно, что в столице орудует маньяк. Потому что в одном месте люди пропадают, а в другом округе всплывают тела. Но, увы, такого профессионала не нашлось. Нужны думающие грамотные люди, которые радеют не о высоких процентах и наградах, а о конкретном порученном им деле.

— Хватает ли сегодня следствию сил, справляются ли с валом преступлений все звенья, отвечающие за работу по линии убийств? Порой случается так, что по одним делам работают — землю роют, а по другим волокитят и списывают в архив…

— С точки зрения выполнения формальных требований закона эта задача решается. На все случаи убийств выезжают прокуроры и следователи, осмотры проводятся, уголовные дела возбуждаются. Отдельные случаи, когда что-то упустили, скрыли, неправильно провели первоначальные следственные и розыскные действия, бывают. Но это — эксцессы, исключения из правил. Другое дело, существует проблема квалификации и мастерства.

По отдельным делам отдают все. В силу того, что расследованием занимаются профессионалы, или кто-то «нажимает», создает особые условия… Случаются резонансные преступления, как, например, покушение на заместителя председателя Центробанка Козлова. Бывает, что дополнительное внимание уделяют из-за особенностей самого преступления. Помните убийство няни и малолетнего ребенка из-за мобильного телефона? Его раскрыли довольно быстро. Потому что в таких ситуациях в душе наших сотрудников кипят ярость и гнев, и они бросают абсолютно все силы, задействуют множество дополнительных резервов.

Но даже если бы все были профессионалами высокого класса и их хватало бы на каждое дело, то и в этом случае оставались бы нераскрытые преступления. По-другому быть не может. Даже в прошлом, когда регистрировалось на порядок меньше преступлений, все равно оставались так называемые «висяки». Это так же, как нельзя собрать весь урожай…

Я отдаю себе отчет, что результаты должны быть лучше и могут быть лучше. Даже при всех существующих нюансах. Эта проблема наиболее заметная и будоражащая общество. И тут необходима большая работа.

— Недавно были названы исполнители и организаторы громкого заказного убийства Отари Квантришвили. До этого были раскрыты убийства одного из руководителей Рособоронэкспорта, были названы имена тех, кто расправился с «суперкиллером» Солоником, названы организаторы и исполнители убийства губернатора Магаданской области, других громких преступлений. Значит ли это, что мы узнаем имена убийц банкира Лихачева, тележурналиста Листьева, бизнесмена Пола Тейтума и других?

— Заранее подготовленные убийства способны совершать далеко не все исполнители. То, что им на первой стадии удается уходить от ответственности, вполне объяснимо. Они — профессиональные преступники. Но в этом и их слабость. Мы имеем дело с одним и тем же кругом лиц. Поэтому получается такое долгое, иногда многолетнее расследование. И оно показывает, что даже при самой тщательной подготовке, конспирации, умении остаются маленькие «пятнышки». И вот по этим «пятнышкам», в конце концов, мы обязательно выходим на преступников.

Главное условие для раскрытия таких дел — поручать их квалифицированным специалистам, которых не надо подгонять, контролировать каждый шаг, подталкивать. А если требовать немедленный результат и постоянно менять следователей в надежде на быстрый успех, никакого толка не будет. Нужно верить человеку, помогать ему, создавать комфортные условия. Это штучная работа для специалистов самой высокой квалификации.

У нас пять лет — эпоха

— Юрий Юрьевич, вы вернулись в прокуратуру пять лет спустя после того, как сами написали заявление об уходе. Что изменилось за этот период?

— Пять лет — это, если хотите, эпоха. Тем более в наше быстро меняющееся время. Между прочим, в прежней редакции закона о прокуратуре первые лица ведомства назначались на пять лет, а затем кандидатура прокурора вновь рассматривалась и утверждалась или не утверждалась. Сейчас этот параграф изменился, но в памяти остался, и, наверное, не случайно.

Внешне все осталось как раньше, но перемен оказалось даже больше, чем я ожидал. Они касаются в основном людей. Очень много новых сотрудников. С комплектованием кадров стало лучше, повысилась зарплата, да и государственная служба стала престижнее, но, как мне кажется, эти люди по своему складу иные, чем раньше.

Ведь на рубеже 1980—1990-х годов с государственной службы все дружно бежали. Многие решили, что свобода дает невообразимые возможности, и вот-вот прольется золотой дождь. А потом оказалось, что самостоятельно в коммерции реализовать себя непросто. И часть людей потянулась назад. Это, безусловно, проигравшие. Другая группа вернувшихся — те, кто понял, что они государственники, чиновники, а не коммерсанты. Есть и третья группа. Для них приход в прокуратуру своего рода первая ступень, трамплин для дальнейшего продвижения.