Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы - [19]

Был еще один человек, который здорово помог молодому следователю. Хотя он — сотрудник ведомства, у которого с прокуратурой далеко не всегда складываются идеальные отношения. Фокина считает своим добрым другом и учителем начальника отдела уголовного розыска Красногвардейского ОВД Валерия Минина. Затем работа в прокуратуре города, резонансные, громкие, штучные дела.

— Я сама взялась за расследование дела Крючкова — Ломиташвили, — вспоминает Валентина Фокина. — В тот момент приходилось выбирать между ним и другим, запутанным и каким-то непонятным делом дагестанской группировки. Я предпочла первое. Позже выяснилось, что интуиция меня не подвела. «Дагестанское» дело рассыпалось, до суда дошел лишь один эпизод с незаконным хранением оружия. Что касается дела Крючкова, то оно прошло в суде без каких-то проблем, остались все без исключения эпизоды.

Такой банды в Москве не было с послевоенных лет. Десять арестованных, несколько человек в розыске, пять убийств, двадцать шесть потерпевших, больше ста свидетелей… Задержанные сидели в разных изоляторах города, что тоже создавало определенные трудности. Когда Фокина первый раз ознакомилась с материалами дела, то даже не сразу поняла, что за чем следует, кто в каких эпизодах участвовал.

Пришлось составлять таблицу, отмечать крестиками «подвиги» обвиняемых, выстраивать картину происшедшего. И только потом определять, у кого какая роль в эпизоде, кто лидер, а кто был на подхвате.

— Вещественными доказательствами можно было снабдить целый магазин, — говорит Валентина Николаевна. — Комната, завешана дубленками, шубами, кожаными пальто и куртками, на столах разложены косметика, радио- и бытовая техника, мешочки с ювелирными украшениями, парфюмерия. Было изъято много оружия. Конечно, потом стали изымать автоматы и пистолеты сумками, но тогда число стволов впечатляло — обрезы, ружья, пистолеты, боеприпасы, холодное оружие…

Еще одна особенность дела. При работе над материалами и обвинительным заключением впервые был использован компьютер. Для следователей это было громадным облегчением. Техническую работу, отнимавшую обычно очень много сил и времени, выполняла машина. Интересно, что впоследствии дело, которое направила в суд Валентина Фокина, использовалось коллегами по управлению как шпаргалка — настолько безукоризненно и юридически грамотно были выстроены факты и свидетельства.

Успех работы во многом объяснялся и отличной подготовкой, которую провели оперативники МУРа. По словам Фокиной, никогда раньше она не сталкивалась с такой детальной и глубокой разработкой преступной группы. Очень помог следователь ГУВД Москвы Владимир Данилов, который проводил допросы задержанных на первоначальном этапе. Все детали были тщательно и точно задокументированы. И это несмотря на усталость, позднее время, большое число задержанных.

Обвиняемые были очень дерзкими. Это ощущалось во всем — манере общения со следователем, тактике, которую каждый из них выбрал в период предварительного расследования, упорстве, с которым они валили грехи друг на друга.

Занятная деталь, о которой вспомнила Валентина Николаевна. Период работы с задержанными совпал с громким скандалом, происшедшим в знаменитых Крестах — тогда еще ленинградском следственном изоляторе. Та история стала даже основой сюжета многосерийного фильма: следователь полюбила арестованного бандита и передала ему в камере оружие. Затем стрельба, убитые, побег…

Фокину и работавшую в ее бригаде следователя Галину Лаврову вызвал к себе прокурор Москвы:

— Слышали ленинградскую историю?

— Да, мы знаем о ней…

— Надеюсь, у нас такого случиться не может.

Женщины заверили, что ничего подобного не произойдет. Никаких отношений, выходящих за рамки процессуальных норм, с подследственными не допускается… Через какое-то время разговор повторился. На этот раз с руководителем управления по бандитизму. Что ж, понять прокуроров можно. Женское сердце не камень. Иногда следователь может слишком близко приблизиться к черте, отделяющей обычное участие и человечность от более тесных отношений, которые возникают между мужчиной и женщиной.

В деле Крючкова — Ломиташвили такой эксцесс был абсолютно нереален. И не только из-за нравственных и профессиональных качеств Валентины Фокиной. Уж слишком отталкивающими, мрачными злодеями были главари банды и их подельники.

— Помню первый допрос Ломиташвили, — вспоминает Валентина Фокина. — Он хотел выглядеть галантным и предупредительным, старался произвести впечатление: «Разрешите, я закурю? Вам не будет мешать дым? Давайте я форточку открою…» Допрос проходил в камере Бутырской тюрьмы. Кабинет тесный, стулья следователя и арестованного почти рядом. Он встал, потянулся к форточке и навис надо мной — здоровый детина двухметрового роста. И у меня в голове мелькнула мысль: а успею я нажать кнопку тревоги, если он захочет взять меня в заложники? Потом смешно было читать жалобы Ломита-швили о якобы физическом насилии на стадии предварительного следствия, в том числе и со стороны следователя Фокиной…

«Вышка» для главаря

Иную линию поведения выбрал Крючков. С ним у следователя сложились нормальные отношения, настолько, насколько они могут быть нормальными в такой обстановке. Скорее всего, Крючков оценил позицию Валентины Фокиной во время инцидента, случившегося на следственном эксперименте.