Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы - [15]

Она и здесь оказалась проворней — вырвалась, выбежала на улицу, заголосила. Связываться не стали, но злобу затаили. Не хочет «по-хорошему» — пусть сама на себя пеняет.

В трудовой книжке Костенко значилось, что она числится дворником. Для большинства ее знакомых этот факт явился бы откровением. С метлой в руках Галю Костенко никто никогда не видел. Зато в гостинице «Интурист» ее узнавал каждый — от неприступных портье до строгого директора. Была она знакома и посетителям элитного ресторана, постоянным гостям отеля. Галя имела обязывающий ко многому статус центровой. И ее клиентами могли стать лишь богатые иностранцы или весьма состоятельные соотечественники. Ухоженная, благоухающая изысканной парфюмерией, одетая по каталогам ведущих европейских фирм, она походила на кинозвезду. Внешний лоск и великолепие вполне соответствовали доходам Костенко. Об этом хорошо знали не только ее друзья.

…После нескольких неудач Крючков дал команду устроить засаду у дома Костенко. Подъехали на «жигулях» Ломиташвили загодя. Предварительно плотно пообедали — ждать на голодный желудок скучно. Машину остановили около подъезда. Кроме хозяина «пятерки», приехали Писцов и Гусев. Прихватили на дело и жену Ло-миташвили. Она сама напросилась в помощницы, хотя понимала: не на прогулку едет.

Около пяти вечера они увидели белую «шестерку» Костенко. Едва та притормозила у тротуара, Ломиташвили выскочил из машины и ткнул женщину обрезом в живот:

— Иди за мной, сучка!

Костенко от неожиданности застыла у открытой двери автомобиля. Важа начал заводиться:

— Оглохла, что ли? Мне твою шкуру продырявить, как два пальца…

Галя на негнущихся ногах пошла за Важей. Она понимала: смерть стоит рядом.

Машину Костенко отогнали на соседнюю улицу — береженого Бог бережет. По дороге заехали за Крючковым и все вместе отправились в Капотню. Там у тестя главаря банды был добротный гараж с глубоким подвалом. Где еще можно спокойно и без стеснения «поговорить» с жертвой?

Как и предполагали, сломали Костенко быстро. Пара ударов по почкам, и она упала на колени: «Всё отдам». Двинулись назад.

В квартире Галю связали. Она не сопротивлялась. Только заглядывала в глаза Крючкову и, всхлипывая, просила:

— Не убивайте, клянусь, заявлять не буду…

Важа резко ее оборвал:

— Показывай, где валюта, брюлики, золото.

Костенко стала называть места, и Ломиташвили убедился, что игра стоила свеч. Собранное золото уже приятно оттягивало карман куртки.

В объемистые сумки запихивали все, что имело хоть какую-то ценность: норковую шубу, кожаное платье, костюмы, сапоги, песцовый полушубок, радиотелефон, духи, фотоаппарат, женское белье. Этим не ограничились. Прихватили найденные на кухне 40 банок красной икры, столовое серебро, каталоги «Вог» и «Квелле», даже полиэтиленовое ведерко взяли. Из тайника при помощи Костенко извлекли несколько тысяч долларов США, немецкие марки, валюту других стран. Скоро шкафы и полки опустели. Крючков переглянулся с Ломиташвили:

— Давай кончать канитель.

Один из бандитов заржал:

— Пусть она сначала нас обслужит как интуристов!

Галя, догадавшись о чем речь, попыталась привстать и протяжно, на одной ноте завыла:

— Не-е-т!

— Держи ее, дурак, — заорал Крючков на Гусева, — ждешь, когда соседи ментам позвонят!

Тот приподнял женщину с пола, и Крючков с оттяжкой ударил Костенко в живот ногой. Галя упала, скорчившись от безумной боли. Ломиташвили взял приготовленный заранее провод от утюга и вдвоем с Крючковым захлестнул петлю на шее женщины. Несчастная захрипела, несколько раз конвульсивно дернулась всем телом. Когда агония прекратилась, Писцов для верности приподнял голову женщины и резко повернул. Раздался хруст позвонков, все было кончено…

Беспредельщик беспредельщика видит издалека

Из материалов литерного дела «Шакалы»:

«М. Ломиташвили, ранее неоднократно судимый, отбывал наказание в исправительно-трудовом учреждении Красноярского края вместе с рецидивистом И. Крючковым, С. Кузьминым и С. Дровосековым. Еще в колонии они решили после освобождения организовать бандитскую группировку. Выйдя на свободу первым, Ломиташвили приобрел обрез, пистолет и боеприпасы, кроме того, начал искать единомышленников среди ранее судимых по месту жительства в подмосковных Люберцах».

Постепенно банда обрастала связями, получала перспективные наколки, доставала оружие. Членами группы стали московский таксист Ромашов и рэкетир из города Жуковского Трубников. Последний обеспечивал банду адресами подпольных миллионеров, собирателей антиквариата, валютчиков. Он же вместе с Важей Ломита-швили разрабатывал планы нападений, помогал сбывать похищенное.

Главарем являлся Ломиташвили, имевший кличку Важа. Была у него и другая погоняла — Кащей. Так прозвали лидера подельники неспроста. Патологически жестокий, жадный, Ломиташвили внешне походил на злодея, пришедшего из страшной сказки в реальную жизнь. Среди отпетых уголовников ему не находилось равных по свирепости и коварству. Он не пощадил и поставил под нож даже родственников жены. Мало ли, что родня! Деньги не пахнут.

Костяк банды состоял из двенадцати человек. Но на конкретное дело, в зависимости от нюансов предстоящей «работы», обычно отправлялись четверо или пятеро. Почти всегда в налетах принимали участие сам Важа и его старый знакомый Крючков (по кличке Крючок), такой же беспредельщик. Из тридцати прожитых лет одиннадцать Крючков пробыл за колючкой.