Следствие не закончено - [27]

— Ну, хорошо, хорошо, пусть будет Никонович. Между прочим, меня это сейчас мало интересует!

— Тем более. А Михаила Ивановича я вам представлю ровно через три минуты. Но и он вам скажет то же самое: наша бригада с двадцатого июня трудится, как говорится, не покладая рук на монтаже двухниточной теплотрассы: тянем от ТЭЦ до городка нефтяников.

— И это вы называете работой? — с трудом сдерживая возмущение, спросил Левант.

— Так точно. И не простой, добавим, — по-прежнему вежливо, но, как показалось Леванту, уже совсем издевательским тоном ответил Митька. — Полагаю, что вам, как человеку высокообразованному, известно, что чем больше мы будем стремиться к коммунизму, тем привлекательнее для нас с вами должен становиться труд! Верно я понимаю установочку?

Нет, положительно этот чернявый парень с наколотой на груди диковинной птицей о четырех лапах решил поиздеваться, и над кем — над главным инженером стройуправления! Но Левант не успел поставить на место дерзеца удачно сложившейся в голове фразой: «А как вы думаете — нахалы и при коммунизме уцелеют?!» Не успел, потому что к машине подошли еще шестеро полуголых, загорелых до кофейного колера и лоснящихся от пота парней во главе с самим бригадиром, державшим в руках футбольный мяч.

— Якову Матвеевичу — физкультпривет! — весело обратился к Леванту Михаил. — Вот кстати, что вы решили нас проведать: есть к вам один существенный вопросик.

— Нет, уж разрешите, товарищ Громов, сначала мне задать вам один… существенный вопросик! — не без язвительности оборвал речь Михаила Левант. — Нас с товарищем Стариковым весьма интересует: кто отвечает за работу на этом участке?

— Странный вопрос, — на лице Михаила действительно отразилось удивление. — По-моему, наряд на сварку трубопровода был выписан нашей бригаде по вашему личному распоряжению.

— И это вы называете сваркой?

Яков Матвеевич выразительно щелкнул пальцем по туго накачанному мячу.

Михаил неожиданно рассмеялся. Дружно загоготали и все окружавшие Леванта парни.

— Ну, цирк! — восхищенно пробормотал Петя Стариков.

— Очень хорошо, что вы, Яков Матвеевич, сможете собственными глазами убедиться… Хватит! — Михаил окинул недовольным взглядом не к месту развеселившихся парней и продолжил: — Хорошо, потому что мы именно вас считаем своим…

Так как Громов запнулся, Небогатиков подсказал:

— Боссом!

— Товарищ Небогатиков! — Михаил так выразительно взглянул на Митьку, что тот предпочел укрыться за широкой спиной Глеба Малышева.

— Короче говоря, товарищ Левант, в пять часов у нас побудка, полчаса на разминку, затем кушанье, завтрак, а в шесть начинается рабочий день. И — не посчитайте за похвальбу — работают все эти славяне…

— Как шведы! — снова не утерпел Митька.

2

Не очень ярким, словно не совсем еще проснувшимся поднимается ранним июльским утром над освеженной росой степью красное солнышко.

Куда ярче вспыхивают вдоль траншеи трубопровода огни газосварочных аппаратов: один, другой, третий. Словно перемигиваются.

С каждым часом настойчивее начинают пригревать, а затем и припекать обнаженные торсы сварщиков солнечные лучи. Но разве можно сравнить даже полуденное пекло с жаром ослепительно голубой струйки, которая плавит металл, словно топкий воск, и намертво приваривает один к другому отрезки трубопровода.

Только четыре часа длится утренняя половина смены в бригаде громовцев: до наступления полуденной жары. Но ни одной минуты, упущенной на степной ветер! — таков накрепко утвержденный распорядок рабочего дня, нарушить который не решается даже Небогатиков. Хотя Митька то свистит, то начинает напевать вполголоса, но трудится добросовестно.

Зато когда наступает перерыв, а длится этот перерыв до четырех часов, комсомольцы проводят самые жаркие часы дня, как на курорте: кто идет «попляжиться» на крохотную песчаную отмельку, футболисты — а их в бригаде шесть душ — наигрывают комбинации. Веретенников (который, кстати сказать, уже отослал в Верховный Совет республики заявление с просьбой переменить имя Фридрих на Федор) оказался завзятым и к тому же удачливым рыболовом. Еще один паренек, Олег Шипицын, которого за белокурость и застенчивый нрав в бригаде не в обиду прозвали «Олюшкой», забирается куда-нибудь в укромную тень рощи с учебником. Шипицын единственный из бригады не сумел вовремя получить даже семиклассного образования: некому было наставить на ум парня, да и нуждишка заела многодетную семью пристанского весовщика Арсения Шипицына. Ну, а Небогатиков…

Гулена, он и есть гулена! То на баяне Митька пиликает, то Баптиста начинает дрессировать, к чему у кота нет ни охоты, ни способностей. А иногда смоется неизвестно куда и вернется только к обеду — и не поймешь, то ли навеселе, то ли просто довольный прогулкой.

А в семь часов, когда заканчиваются вторые полсмены, почти каждый вечер к полевому стану бригады прибывает малогабаритный фургончик и желающие могут отбыть в Светоград «на предмет культурного отдыха», как озаглавил это начинание бессменный председатель постройкома Г. П. Мальков.

— …Живем, как видите, в полное свое удовольствие! — такими словами закончил свое пояснение Леванту бригадир молодежной бригады Громов.