Следствие - [15]

Грегори подсчитал, что с той поры, как он вышел из «Европы», прошло без малого три часа — сейчас была половина одиннадцатого. «Ну, вроде протрезвел», — подумал он и остановился. При свете фонаря прочитал название улицы, прикинул, где находится ближайшая станция метро, и направился к ней.

Прохожих стало больше, появились неоновые рекламы, светофоры на перекрёстках подмигивали красными и зелёными огнями. У входа в метро люди шли сплошным потоком. Грегори встал на эскалатор и медленно поехал вниз, погружаясь в волны мерно нарастающего гула. Поток сухого воздуха обтекал тело.

На перроне было значительно теплее, чем наверху. Он пропустил поезд, шедший в Ислингтон, проводил взглядом последний вагон и обошёл вокруг газетного киоска. Потом опёрся спиной о стальную колонну и закурил.

Подошёл его поезд. Двери с шипением раздвинулись. Грегори сел в углу. Дёрнувшись, вагон тронулся. Огни перрона побежали назад, всё быстрей и быстрей, и сменились лампами туннеля, смазанными стремительным бегом поезда.

И опять он вернулся мыслями к разговору с Шеппардом. Ему казалось, что у этой встречи был некий второй, скрытый, куда более важный смысл, который он постиг бы, если бы только смог сосредоточиться. Бездумно смотрел он на освещённые желтоватым электрическим светом лица случайных попутчиков.

Он чувствовал какое-то смутное беспокойство, оно стучало, как кровь, и наконец выразилось в словах: «Случилась беда». Что-то очень скверное и непоправимое произошло этим вечером… или днём… И вдруг поток мыслей оборвался. Грегори прищурил глаза. Ему показалось, что в противоположном углу вагона, возле дверей, сидит знакомый. Да, это лицо он где-то встречал. И теперь, не отрываясь, он смотрел на него. Обрюзгшее лицо, черты мятые, какие-то губчатые. Ну где же он видел этого старика?

Старик крепко спал, привалясь головой к перегородке, шляпа сползла ему на лоб, и тень от неё постепенно закрывала лицо. Вагон мерно качался, тело спящего безвольно подрагивало в такт раскачиванию вагона. В какой-то момент рука его сползла с колен и, мотаясь, точно длинный свёрток, повисла — большая, бледная, набрякшая.

А вагон нёсся всё быстрей, тряска усилилась. Вдруг нижняя челюсть спящего отвалилась, и рот его приоткрылся.

«Спит как убитый», — подумал Грегори и тотчас почувствовал леденящий страх. На миг у него перехватило дыхание. Ну конечно же! Фотография этого человека — сделанная после смерти — лежала у него в кармане.

Поезд резко затормозил. Кросс-роу. Вошли несколько человек. Огни на перроне дрогнули и стали отставать. Поезд покатил дальше.

Снова блеснули рекламы и световые табло. Грегори даже не взглянул на название станции, хотя ему давно пора было выходить. Он неподвижно сидел и напряжённо смотрел на спящего. Раздалось пронзительное шипение; двери закрылись, горизонтальные линии светящихся трубок плавно поплыли назад, исчезли, вагон, набирая ход, мчался по тёмному туннелю.

Кровь стучала в висках, заглушая грохот колёс. Вагон превратился в белесое, наполненное вращающимися искрами жерло, на дне которого покоилась голова старика. Как загипнотизированный, Грегори смотрел в тёмную щель полуоткрытого рта. В конце концов ему начало казаться, что это бледное одутловатое лицо излучает опалесцирующий свет. Он стал на ощупь расстёгивать пуговицы пальто, чтобы достать пакет с фотографиями. Вагон затормозил. Похоже, это уже Камберуэлл…

Несколько человек встали, какой-то солдат, направляясь к выходу, споткнулся о вытянутую ногу спящего. Тот сразу очнулся, ни слова не говоря, поправил шляпу, поднялся и кинулся к дверям.

Грегори вскочил. Соседи удивлённо посмотрели ему вслед. Он выпрыгнул из тронувшегося вагона, придержав закрывавшуюся с пронзительным шипением дверь. Краем глаза заметил разгневанное лицо дежурного по станции и услыхал на бегу его возглас:

— Эй, молодой человек!

В лицо ударила струя холодного воздуха. Грегори остановился, сердце бешено колотилось. Старик из вагона шёл в толпе к длинному железному барьеру выхода. Грегори отступил назад и прислонился к газетному киоску, в котором горела яркая электрическая лампочка. Потянулись секунды ожидания.

Старик ковылял, понемногу отставая от основной волны пассажиров. На одну ногу он прихрамывал. Намокшие поля шляпы свисали ему на глаза, пальто было мятое, у карманов вытертое. Выглядел он как последний нищий. Грегори бросил взгляд на зажатую в ладони фотографию. Ни малейшего сходства…

В голове у Грегори всё смешалось. Неужели из-за подавленности и растерянности его обманула отдалённая похожесть лиц? Покойный был явно моложе. Ну да, это совершенно другой человек.

Обмякнув всем телом, чувствуя, как нервно дёргается веко, Грегори недоумённо переводил взгляд с фотографии на старика. Тот наконец заметил, что за ним наблюдают, и повернулся к детективу лицом — неправдоподобно массивным, набрякшим, с заросшими седой щетиной обвислыми щеками. Удивлённо и остолбенело он пялился на Грегори, лицо его вдруг поглупело, обмякло, челюсть отвалилась, рот со слюнявыми губами приоткрылся, и сразу же это застывшее, неподвижное лицо стало похоже на лицо покойника с фотографии.