Следователи Петра Великого - [9]
По всей очевидности, Михаил Волконский был обвинен в свертывании (в нарушение именного указа от 25 июля 1713 года) расследования против Д. А. Соловьева, в частичной фальсификации дела против А. А. Курбатова, а также во взятках с поморских жителей. О ходе расследования уголовного дела М. И. Волконского сохранились лишь единичные сведения.
Известно, что поначалу князь Михаил Иванович (рассчитывая, быть может, на более действенную поддержку Александра Меншикова) отказывался являться на допросы, не передал в канцелярию Г. И. Кошелева ряд документов из расследовавшихся им дел. Учитывая непростую, мягко говоря, обстановку, Герасим Иванович доложил о ситуации главе государства.
Петр I отреагировал незамедлительно и резко. 28 декабря 1716 года сопровождавший государя в зарубежной поездке гвардии подполковник князь В. В. Долгоруков направил Герасиму Ивановичу письмо, в котором передал высочайшее указание принудительно изъять у М. И. Волконского все остававшиеся у него материалы «архангельского дела», а его самого — в случае дальнейшего уклонения от участия в следственных действиях — взять под стражу («взять в канцелярию и держать за караулом»)>{93}.
Впрочем, насколько возможно понять, столь суровая мера пресечения в отношении гвардии майора следственной канцелярией не избиралась. О том, что Михаил Иванович не находился под стражей до самой передачи его дела в суд, свидетельствует подготовленная им пространная записка («доношение») о «винах» А. А. Курбатова, к которому гвардии майор испытывал, по всей очевидности, глубокую личную неприязнь. Формально адресованное «благородным господам судьям[22] полковнику Герасиму Ивановичю Кошелеву да дьяку Федору Воронову» доношение было подписано М. И. Волконским 11 ноября 1717 года>{94}, а уже 12 ноября подано им лично (!) царю>{95} (прибывшему в Санкт-Петербург из-за рубежа 9 октября>{96}).
Несмотря на то что Петр I ознакомился и с представленным доношением, и с приложенными к нему материалами и даже наложил резолюцию «Изследовать»>{97}, участи Михаила Ивановича это не переменило. По фантасмагорическому совпадению в тот же самый день 11 ноября гвардии подполковник князь Василий Долгоруков направил командовавшему гвардией подполковнику князю П. М. Голицыну письмо с изложением высочайшего указания о вызове в Санкт-Петербург четырнадцати офицеров Преображенского и Семеновского полков>{98}. Судя по всему, именно из этих офицеров несколько позднее и был образован кригсрехт, перед которым предстал Михаил Волконский.
Тогдашние военные суды (те самые «кригсрехты») представляли собой временные коллегиальные судебные присутствия, формировавшиеся из строевых военнослужащих для рассмотрения уголовных дел по обвинению их сослуживцев. Поскольку Михаил Волконский служил в гвардии, судить его должны были офицеры Преображенского и Семеновского полков.
Между тем процесс над князем Михаилом Ивановичем являлся всего лишь вторым в ХУЛ! веке случаем, когда под судом оказался гвардейский офицер. Причем обвиненный в совершении отнюдь не воинского преступления.
В 1712 году за взятки был отдан под суд поручик Преображенского полка Н. Т. Ржевский. Выходец из многократно ветвившегося старинного рода (восходившего к смоленским удельным князьям), поручик Никита Ржевский был в октябре 1707 года направлен Петром I в союзную Речь Посполитую на должность российского коменданта Полоцка>{99}. Никите Тимофеевичу, получившему под команду небольшой гарнизон, предстояло наглухо перекрыть со своего направления сухопутную и речную доставку в шведскую еще тогда Ригу товаров и продовольствия.
Однако с выполнением государева поручения дело у Никиты Тимофеевича не заладилось. Воспользовавшись относительно автономным положением, он занялся неуемным личным обогащением. Избрав в качестве посредника некоего «полоцкого жида» Авраама Рубанова, потомок удельных князей принялся вступать в переговоры с купцами, регулярно предоставляя некоторым из них (разумеется, не безвозмездно), выражаясь по-современному, «зеленый коридор» в сторону Риги.
11 июня 1712 года обвиняемый Никита Ржевский подал царю повинную челобитную, в которой признал факт пропуска в Ригу за взятки шести купеческих судов с товарами. В качестве смягчающих вину обстоятельств Никита Тимофеевич указал гибель на государевой службе своих отца и деда[23], а также полученные им самим ранения>{100}.
Для рассмотрения дела Н. Т. Ржевского в июле 1712 года в летнем войсковом лагере под Санкт-Петербургом был созван кригсрехт под председательством генерал-майора А. А. Головина. 16 июля военные судьи единогласно приговорили Никиту Ржевского за получение взяток к смертной казни>{101}.
Поскольку приговор строевому офицеру вступал в законную силу только после утверждения царем, материалы кригсрехта в сентябре были направлены Петру I>{102}. Окончательное решение судьбы Никиты Тимофеевича затянулось. Царь определился с приговором лишь в апреле 1714 года.
По высочайшей воле смертная казнь была заменена H. Т. Ржевскому на наказание кнутом, конфискацию имущества и бессрочную ссылку в Сибирь. В том же апреле в Санкт-Петербурге бывший гвардии поручик перед строем полка был «кладен на плаху к смертной казни, и по свободе от смерти учинено наказание, бит кнутом», а затем отправлен под конвоем к месту ссылки
