Следопыты. Повесть - [34]
Путь разведчикам перерезала широкая просека. Платонов первым выполз на открытое место, огляделся по сторонам и, махнув рукой солдатам, ползком двинулся дальше. Когда оказался на середине поросшей негустой травой просеки, вдруг заметил на песчаном грунте знакомые следы буксируемого автобуса. Что за чертовщина? Неужели фашисты свернули с дороги и двинулись напрямик к фронту? Это требовалось проверить.
Платонов круто повернул назад. Пришлось выйти на дорогу и осмотреть ее. Оказалось, немцы действительно свернули с дороги на просеку.
Вдоль просеки идти было удобнее и безопаснее. Разведчики ускорили шаг. Платонов на ходу развернул карту и проследил взглядом, куда ведет просека. Выяснилось, что через километров пять она пересечет рокадную, идущую вдоль линии фронта, дорогу. «Неужели выедут на эту магистраль? -с тревогой думал Платонов. - Там идти по следу будет труднее…»
Через полчаса ходу острый слух разведчиков уловил лязг железа. Где-то впереди и чуть правее в глубине леса точно стучали молотом по наковальне.
Завернули вправо от просеки. Здесь лес был погуще, с подлеском.
- Савельев и Фомушкин - в головной дозор! - распорядился сержант.
Опять пошли-вслед за маячившими метрах в тридцати впереди широкоплечим могучим Савельевым и по-мальчишески стройным, тонким Фомушкиным. Стук железа доносился все отчетливее, и дозорные держали направление прямо на него.
Вдруг Савельев и Фомушкин остановились и тут же упали на землю. Савельев поднял над головой автомат, что означало: «замечен противник».
Отделение залегло, а Платонов быстро перебрался к дозорным. Впереди, в прогалине между деревьями, виднелась серая парусиновая палатка. Платонов чуть прополз в направлении к ней и увидел другие палатки, а рядом с ними несколько грузовиков, бензоцистерну и огромный серый автобус, еще не отцепленный от бронетранспортера. По лесу гулким эхом разносился стук железа, громкие голоса, урчание моторов.
Фашисты чувствовали себя в безопасности.
Отделение укрылось в глухих зарослях неподалеку от обнаруженного лагеря немцев. Не было в отделении только Савельева и Фомушкина. Они лежали в кустах под самым носом у фашистов и наблюдали за ними.
Ровно в 18.00 радист послал в эфир свои позывные. Из штаба поступил приказ: «В квадрате 27-18,Б (это означало - у стыка просеки и дороги, по которой немцы буксировали автобус) отделению разведчиков Платонова ждать прихода разведотряда лейтенанта Сухова. После объединения с отрядом действовать по указанию его командира».
Ждать пришлось целую ночь. Только на рассвете очередная смена дежурных - Платонов и Зубарев - услышали, как в стороне просеки ухнул филин. Это - условный сигнал. Мгновенно все разведчики были на ногах.
- Угу-у! - ответил Платонов.
От сосны к сосне, держа на изготовку автоматы, осторожно приближались к просеке. Еще несколько шагов - и лес начал редеть. Над просекой стелился туман, совершенно незамечаемый в глубине леса. Вокруг - ни души. Может быть, разведчики услышали не сигнал, а крик настоящего филина, потревоженного предутренней прохладой? Несколько минут стояли, прижавшись к соснам, не выдавая себя ни единым движением. Потом Платонов, приложив ладони ко рту, снова, но уже более тихо закричал филином.
От дерева впереди отделилась фигура человека. Платонов тотчас же узнал в ней Игната Шевченко и шагнул ему навстречу с распростертыми руками. Не успел обняться с ним, как сзади облапили Ивана могучие руки лейтенанта Сухова.
Из кустов высыпали остальные разведчики.
Еще не взошло солнце, не улетучились из леса сумерки, как отряд советских разведчиков приготовился к нападению на вражеский лагерь. Перерезаны провода линии связи, распределены обязанности между группами, залегшими в лесу вокруг лагеря.
В лагере тишина и безлюдье. Только несколько часовых, поеживаясь, прохаживались между палатками и возле машин.
Вдруг автоматная очередь полоснула по часовым. Казалось, лес ответил ей многоголосым эхом. Но это было не эхо. Ударили многие автоматы, застрочил пулемет. Разведчики вскочили на ноги и вихрем налетели на лагерь…
Лес звучал веселым говором птиц. Всходило солнце, видимое только верхушками деревьев. И хотя солнечные лучи еще не коснулись остывшей за ночь земли, не пробились к ней сквозь высокие наметы ветвей, разведчикам казалось, что лес сегодня не такой угрюмый и неприветливый, как обычно. Выполнив задание, они уходили вглубь лесной глухомани, вглубь болот. А впереди, со связанными руками, шли девять пленных - девять уцелевших в недавней схватке фашистов, которые было приготовились к выброске в тыл советских войск. И вот сегодня их ведут за линию фронта, но ведут далеко не так, как им хотелось бы.
Впереди колонны пленных бредет обер-лейтенант Карл Герлиц. Неприглядный вид у шефа гитлеровских лазутчиков: отвисшая челюсть, пожелтевшее лицо, белые губы, дикие глаза; на опущенных плечах - разорванный мундир. Разве в мечтах такой конец своей карьеры видел он?
Радость каждой победы на войне всегда омрачается потерями, ценой которых досталась победа. Омрачена радость и разведчиков. Савельев, Зубарев и еще два солдата из отряда лейтенанта Сухова несут на носилках, сделанных из плащ-палатки, тело Атаева. Умер он в страшных муках, но ничего не сказал фашистам, не выдал тайны, не нарушил присяги.
