След в прошлом - [6]

— Никто не запрещает тебе одеваться, как они.

— Вот ещё! Тут все поголовно носят узкие джинсы и ботинки на платформе.

— И?

— Не люблю узкие джинсы в них жарко. И как вообще можно носить девушкам грубую обувь? Это кич!

— Так, носи что хочешь. Не будь как все. В стаде обыкновенных баранов, попадаются и каракулевые барашки, — рассмеялась мать.

Дуся закатила глаза. В душе она признавала, что её мать права. Пусть она и не жила в столице, но одевалась, благодаря вкусу и умениям матери хорошо шить, как девушка с обложки журнала «Бурда моден».

И ей это нравилось.

— А ещё, мам, там очень шумно. Эти полоумные казахи носятся по коридорам, как дикие животные, и визжат во всё горло.

Мама усмехнулась.

— А русские при этом тихо стоят в стороне? Вряд ли они такие же дикие, дети, одним словом. Расскажи, лучше, что было хорошего.

— Ну… познакомилась с приятным парнем, — проговорила Дуся, взяв мать под руку. — Климом или Климентием зовут, как-то так…

— Дуся, ты меня пугаешь. Мы переезжаем в Алма-Ату, я привожу тебя в одну из лучших столичных школ, чтобы ты получила знания и поступила затем в институт, а ты первым делом знакомишься с мальчиком!

— Ты всё не так, мама, поняла. Я сижу с ним за одной партой, поэтому и познакомилась…

— Ладно, я пошутила. Давай зайдём в гастроном, купим продукты, а то у нас в холодильнике мышь повесилась.

— Давай! — повеселевшим голосом согласилась Дуся.

Глава вторая Шанс для двоих

Прошло две недели. К своему удивлению, Дуся запомнила многих ребят и с лёгкостью общалась с ними. Она уже начала привыкать к новой школе. С учёбой проблем не было, так как она всегда училась на «хорошо» и «отлично».

Чувство одиночества и потерянности прошло, да и присутствие в классе Газизы и «Рыжего», последнего звали Толик, не так угнетало, как это было в первые три дня. Все друзья Клима и их подружки стали теперь её друзьями.

Из девочек наиболее близкой к ней была Виолетта, с ней они весёло трещали почти каждую перемену. Впервые после отъезда из Актюбинска Дуся почувствовала себя в своей тарелке.

Когда она дома восхищённо рассказала о своих новых школьных друзьях, то мать с удовлетворением отметила, это хорошо, что у неё много друзей. Только престарелая бабушка, посмотрев на внучку с прищуром поверх больших очков, заметила:

— Подруги, внученька, часто бывают ненадёжными и стремятся увести парня. В своей долгой жизни мне довелось видеть это, — принялась рассказывать бабуля. — В моей деревне, где я жила в раннем детстве, к одной невестке приехали сваты. Девушку звали Натахой, она была необычайно красива: мила лицом, статью хороша, косы ниже поясницы…

Сваты забрали невесту и пошли к саням, а тут, на их беду, лошади ни в какую ехать не хотят: встали на дыбы, хрипят, повозку распрягают…

Сваты и жених перепугались, и решили, что дело с этой невестой нечистое, надо убираться восвояси…

— Почему дело нечистое, бабушка?

— Да потому что без ворожбы и сглаза тут не обошлось…

— А кто её сглазил?

— Да кто это знает, моя милая внученька. В деревне бабы шептались, что не обошлось в этом деле без ворожбы одной местной бабки, за которой водился такой грешок. К ней якобы накануне приходила одна молодица, которой тоже был мил натахин жених. Он обещал взять её в жёны, но его родители по какой-то причине воспротивились тому…

— А потом эта девочка вышла замуж за другого парня?

— Нет. Она сильно заболела, слегла на второй день, и через некоторое время вообще тронулась умом, стала плохо говорить, а из её рта постоянно текла слюна…

— Фу, какая грустная история, — молвила Дуся. — Хорошо, что у всех моих девочек есть мальчики, с кем они дружат, — добавила она к сказанному.

— Есть, то есть… но как оно будет потом неизвестно…

— Всё равно, бабушка, я Клима никому не отдам.

Голос бабушки задребезжал тихим смехом.

— Клим и сам может уйти от тебя, как в своё время он ушёл от Газизы. Мальчики это делают с лёгкостью, такова уж их природа. Подрастёшь, узнаешь о них побольше…

— Мама! Зачем ты внучке голову всяким хламом забиваешь? — вмешалась в их диалог мать. — Рано ей знать о таких вещах.

— Вовсе не рано, — шмыгнула носом Дуся. — Газиза первой стала дружить с другим мальчиком, а не Клим с другой девочкой, — не унималась она…

— Ну, не знаю, внученька, кто у них первый ушёл, записку-то тебе написала она…

Дуся задумалась. Слова бабушки её огорчили.

— Что мне делать бабусенька? Я не хочу терять Клима.

— Да ничего, внученька, не делай. Будь сама собой и не старайся его захомутать.

— Слово-то, какое — захомутать, — фыркнула Дуся. — Клим, бабусенька, не лошадь…

— Согласна с тобой, он не лошадь, — усмехнулась бабушка, с трудом сдержав себя, чтобы не сказать, что он жеребец. — Дело не в этом. Ты, внученька, должна знать одну истину, которая давно подмечена людьми — всё что делается, делается к лучшему.

Не будет у тебя Клима, подружишься с кем-то другим, так уж жизнь наша устроена… Твой дед, который любил разглагольствовать, на сей счёт, говорил, что никто в этой жизни никому не принадлежит, поэтому никто и никого не может потерять…

— Как мудрёно сказано, но, похоже, что дедушка всё-таки прав, — тихо заметила Дуся.