След в прошлом - [30]

Придя домой, не снимая обувь, она прошла в свою комнату, уселась на кровать и принялась разглядывать конверт. Ошибки нет, письмо написал Клим, это был его почерк. Но как понимать надпись «лично в руки»? Впрочем, всё понятно. Клим явно не хочет, чтобы его прочёл кто-то ещё кроме отца. И этот кто-то не иначе как она сама. На душе стало тревожно, в висках застучала кровь…

Она дрожащими пальцами аккуратно вскрыла конверт и извлекла из него тонкий лист писчей бумаги, сложенный вдвое, и принялась читать.

Привет, папа!

Прежде всего, извини меня, пожалуйста, за это письмо. Поверь, мне было очень тяжело его написать…

И вообще, я чувствую себя подлецом по отношению к тебе, Дусе и её маме. Но как-то в одночасье всё поменялось в моей жизни…

Дело в том, что я совсем неожиданно для себя полюбил другую девушку. Ты её знаешь, это Виолетта Жданович, она когда-то дружила с моим другом Владом, но при этом тайно была влюблена в меня ещё со школьной скамьи.

О своём чувстве ко мне Виолетта однажды рассказала Дусе и даже попросила её дать ей шанс. Такую возможность Дуся ей предоставила — она пересела от меня за другую парту к Газизе. С Дусей мы тогда только начинали дружить, видимо, поэтому она согласилась на это.

Я же тогда был вовсю увлечён Дусей и совсем не замечал Виолетту. Но судьбе было угодно свести нас в День пограничника и сейчас мы вместе уже почти два месяца.

Папа, извини меня, но приехать к вам по этой причине я не могу. Не могу я также об этом написать Дусе, так как для неё это будет тяжёлый удар…

Но это ещё не всё. Виолетта беременна, и поэтому мы поспешили зарегистрировать в ЗАГСе свой брак. Живём мы у неё, меня на выходные дни командование дивизиона всегда отпускает домой…

Извини и прости меня, папа, за всё вышеописанное мной, если, конечно, сможешь…

Далее, в своём письме, он рассказывал о том, как проходит его курсантская жизнь, как отнеслась к его тайному браку его мать, но читать это Дуся не смогла, это было свыше её сил. Губы её слегка дрогнули, но только губы — сама она сохраняла полную неподвижность.

Дуся почувствовала, как какая-то тяжесть внезапно сдавила грудь, стеснило дыхание. Во рту пересохло, сердце гулко застучало в груди, его удары вызывали головокружение и тошноту…

О боже, Клим, как ты мог предать меня?

Через минуту невыносимая боль захватила всё её существо. Она вскочила, пошатнулась, швырнула в сторону печи ненавистное письмо, которое до сих пор не выпускала из рук, затем, передумав, вновь подняла его с пола и аккуратно вложила в конверт.

Это письмо должен прочесть его отец, так как оно написано было ему, — решила она…

Её взгляд внезапно уткнулся в помолвочное кольцо. Оно дразнило, издевалось над ней своим великолепием. Дуся разжала онемевшие пальцы левой руки и с ожесточением содрала его с пальца и метнула в дальний угол комнаты. Вот так вот! Оно мне не нужно, мне противно смотреть на него…

Кольцо звонко ударилось об стену, отскочило и подкатилось к её ногам. Она отвернулась, и чтобы вообще не видеть его, сползла с кровати в противоположную.

Уже на полу она почувствовала всем своим существом безмерную, почти физическую тяжесть. К ней вновь подступил приступ тошноты, сопровождаемый мучительным головокружением.

Она резко выпрямилась и, пошатываясь словно пьяная, сделала несколько шагов в направлении ванной комнаты. Ей нужен душ! Ей нужно смыть с себя отвращение, которое она сейчас испытывала к самой себе, в связи с тем, что носила это помолвочное кольцо, ставшее столь ей ненавистным.

Слёзы впервые со дня пожара навернулись на глаза. Дуся решительно смахнула их холодной ладонью, открыла дрожащими пальцами вентиль титана и шагнула под душ. Обжигающая масса воды хлынула на неё, хлестнула тугими струями.

Закрыв глаза, Дуся подставила лицо горячему потоку. Она смоет с себя все воспоминания, связанные с Климом, пусть даже с риском свариться заживо…

Максим открыл дверь и, шагнув через порог, прокричал:

— Дуся, я готов вместе с тобой съесть огромного слона. Давай разогреем в духовке жаркое, скоро подойдёт твоя мама, она раскладывает медикаменты по своим шкафам… — Что пишет Клим?

Все комнаты в доме хранили молчание. Он слегка приоткрыл дверь в комнату Дуси, в нос ударил узнаваемый запах валерьянки. Дуся лежала под одеялом, укрытая с головой. Его охватил испуг.

— Что случилось, малыш? — срывающимся голосом спросил он. Она не ответила, но он увидел, как в беззвучном плаче начало содрогаться под одеялом её хрупкое тело.

— Ты меня пугаешь, Дуся. Напиши в чём дело, — преодолевая комок в горле, попросил её Максим, и в это мгновение его взгляд наткнулся на письмо, лежащее на прикроватной тумбочке рядом с блокнотом. Смутная догадка пронзила его сознание.

Он взял письмо, и кровь мгновенно прильнула к его лицу, как только он прочёл первые строки, написанные Климом.

— Эх, сын! Что же ты наделал! — вырвалась горечь у Максима. — Читать дальше письмо он не стал, нервно его скомкал, подошёл к печи, стоявшей в углу комнаты, и бросил его вглубь топки.

Затем вернулся, и уселся на кровати, у изголовья Дуси. Сейчас важно успокоить её, а там будет видно, что делать дальше.