След торпеды - [135]

Боцман вел себя смирно, при задержании не оказал сопротивления, хотя и был вооружен. Даже не обиделся, что ему связали руки. Вот только когда прыгал из катера и упал, то выругался:

— Вот дьявол, сколько раз тут бывал, и хоть бы что, а тут шлепнулся. — Он поглядел в лицо Ермакову и сипло добавил: — А жить я, гражданин начальник, не хочу. Ради чего жить, когда у меня никого нет?..

— Не хорони себя заживо, — оборвал его Ермаков и тут же спросил, по той ли тропе они идут.

— Одна тут тропа, — отозвался боцман. — Пройдем еще метров пятьсот, а там и пещера…

Ермаков торопился. В пещере находился Степан Капица. Хорошо, что об этом не знает его отец, Петр Кузьмич. Ермаков то и дело вглядывался в темноту, как будто ожидал, что вот-вот кто-то появится. Ему не приходилось бывать на острове, но от комбрига Громова он слышал, что в годы войны тут наши десантники вели ожесточенный бой с гитлеровцами. Горстка советских военных моряков стояла насмерть… Боцман тоже был на этом острове, но остался живой.

«Продал свою душу фашистам! — Ермаков шагал быстро, за спиной шел боцман, следом за ним шагал Тарасов. — Сергей — молодец. На «Ките» сумел обжиться и выследить Колосова. Надо будет это отметить в рапорте на имя Егорова. Парень заслужил…»

У березы, что росла неподалеку от пещеры, они остановились. Ермаков велел солдату-радисту связаться с берегом, и когда в наушниках раздались звуки, он взял микрофон.

— «Тополь», я — «Чайка». Нахожусь у цели. Прошу блокировать остров с моря. Как поняли? Прием.

— «Чайка», я — «Тополь». Вас понял. Людей посылаю. Сам нахожусь на берегу. Жду ваших указаний…

«Добро, значит, дело за гостями боцмана», — отметил про себя Ермаков и, глядя на Колосова, спросил:

— Почему таился до сих пор?

— Я давно собирался прийти к вам с повинной и все рассказать, но вы опередили меня…

«Врешь, что собирался явиться, — мысленно возразил боцману Тарасов. — Ты мечтал уехать на Запад…»

Ермаков подумал: «Сейчас час ночи. Если Коршун сказал правду, то в три утра будут гости на Баклане. В резерве — два часа. Надо еще добраться до пещеры».

Он задержал боцмана и спросил:

— Когда выходил на связь с Ястребом?

— Вчера, гражданин начальник, — ответил боцман. — Я передал, как было условлено, что объект, то есть Степан Капица, в квадрате семь — пятнадцать, то есть на острове Баклан, и что его надо немедленно взять. Мне ответили, ждите Дельфина.

— Дельфин — это субмарина?

— Да, подводная лодка.

— А рыболовецкое судно почему маячит у острова?

Боцман сказал, что про «рыбаков» ему ничего не известно.

«Пожалуй, не врет, — подумал Ермаков. — О том, что «рыбаки» контачат с подводной лодкой, ему не скажут».

— Почему вы не искали Серого у Ольги Пашковой, его жены? — вдруг спросил Ермаков.

Колосов не ожидал такого вопроса, замешкался. Но так продолжалось недолго.

— Чего мне его у Ольги искать? — ухмыльнулся боцман. — Пустое дело: Серый не знал, куда она уехала после его мнимых похорон.

— Так ли? — усомнился Ермаков.

— Да, гражданин начальник. Серый просил разыскать ее, но я запретил это делать. Ольгу Петр очень любил, и я боялся, что он раскроется.

«Теперь понятно, почему Серый поехал к отцу, — догадался Ермаков. — У него хотел разузнать о своей жене, да не вышло…»

Колосов споткнулся о валун и едва не упал. Его за руку подхватил Ермаков.

— Не изучил дорогу в пещеру?

— Темень как в колодце, — чертыхнулся боцман.

Показались глыбастые камни. Два огромных валуна чернели у входа в пещеру. Ермаков оставил наверху двух чекистов и солдата с рацией, а сам с Тарасовым и боцманом спустился вниз. Запахло сыростью, йодистыми растениями. То там, то здесь блестела вода в ямах, валялись тонкие прутики лозняка, свидетельствующие о том, что здесь недавно кто-то был. Едва Ермаков подумал об этом, как боцман сказал:

— Это я бросил лозняк…

До слуха Ермакова донесся плеск воды где-то в чреве пещеры. Он спросил:

— Отсюда есть выход в море?

— Есть, гражданин начальник. — Боцман скривил губы, как будто взял в рот что-то горькое. — Местечко тут завидное. В пещеру можно проникнуть и с моря. Там есть глубокий подводный ход. Тянется метров двадцать. Я там бывал, еще когда плавал на корабле.

Тарасов, шагавший следом за Ермаковым, почувствовал, как под ногами зашуршали камешки и песок. Где-то здесь прятался боцман… Тарасов кашлянул. Пещера откликнулась звонким эхом. Ему казалось, что в этой глухой и сырой пещере нельзя и дня прожить, хотя боцман жил тут, ловил рыбу, прятал переносную рацию.

Пещера напоминала собой огромную лисью нору: справа она упиралась в скалу, у подножия которой тихо плескалась вода, слева таинственно высились огромные, обросшие мхом валуны, за которыми угадывалось тревожное море. Ермаков вдруг увидел щель. В нее заглядывало густо-синее небо. На небе сквозь тучи проклюнулась яркая звезда.

«Тут легко скрываться», — подумал Тарасов, наблюдая за тем, как боцман подошел к самой воде и, нагнувшись, глянул куда-то в сторону скалы. Насторожился и Ермаков.

— Что там? — спросил он.

— Рыба выплеснулась из воды, потому и шум, — боцман выпрямился. — Здесь рыбы много. Я как-то летом тут ловил ее. Мне капитан судна отпуск дал, а я никуда не поехал и ловил рыбу. А куда мне ехать? Один я на белом свете…