След порока - [49]

"Но там я знала, с чем имею дело, а здесь – совсем другое. В любом случае, солнышко, давай сейчас об этом не спорить. Позволь мне…"

"Какие-такие "этические соображения"?" – перебила Кэри. "Что ты имела в виду?"

"Я просто хотела сказать, что у журналистов не принято использовать свою работу как приманку для преступников".

Кэри сделал паузу, достаточно длинную, чтобы сглотнуть и чтобы прийти в ярость.

"Мы говорим о моей дочери, Мэгс!"

"Я знаю, Кэри. Я не хотела тебя обидеть. Просто… Ты застала меня врасплох, милая".

"Извини, что потревожила", – сказала Кэри.

"Не говори так. Мне жаль, Кэри. Пожалуйста, не бросай тру…"

Кэри бросила трубку. Мэгс перезвонила через несколько секунд, но она сбросила. Потом пришло сообщение, но Кэри его не открыла, а просто оттолкнула телефон от себя.

Она залпом допила остатки воды и пошла к шкафчику, где хранилась наполовину полная бутылка "Гленливета". Она не прикасалась к ней больше месяца, и изменения были налицо: она стала лучше спать, лучше себя чувствовать, даже лучше выглядеть.

Но сейчас все это было неважно. Она откупорила бутылку, налила стакан до краев, поднесла к губам и сделала маленький глоток. Потом еще один. А когда телефон зажужжал, оповещая о новом смс от Мэгс, она одним махом осушила стакан.

*

Кэри проснулась от звука рингтона Рэя на телефоне, и сначала не поняла, где она. Бледные лучи солнца пробивались в щель между занавесками. Голова гудела. В конце концов она сообразила, что лежит а полу в гостиной рядом с диваном – вероятно, она свалилась с него ночью.

Она потянулась к телефону. Часы показывали 06:08. Пить она начала в начале третьего утра и отключилась вскоре после этого. Получается, она проспала три с половиной часа. Неплохо.

"Алло", – тихо сказала она в телефон, боясь услышать собственный голос.

"Ты одета?" – спросил Рэй. Его голос заполнил всю ее голову и вынудил стиснуть зубы.

"А что?"

"А то, что я буду у тебя через десять минут", – сказал он. "У нас новая зацепка в деле Сары Калдуэлл".

"Откуда?"

"Чики заговорил".

Глава двадцать первая

Пятнадцать минут спустя Кэри сидела на пассажирском сидении в машине Рэя, следила взглядом за бегущей под колесами разметкой, вдыхала прохладный утренний воздух и надеялась, что все это поможет ей сдержать рвоту.

"Поговорим?" – спросил Рэй.

"О чем?"

"Об Эви. Хиллман мне все рассказал".

"Рэй, я не могу", – сказала Кэри, глядя в окно на проносящиеся мимо дома. "Пока нет".

"Ладно. Можем поговорить о чем-нибудь другом".

"Например?"

"Хиллман сказал, что ночью ты вела себя очень странно. Он волнуется за тебя ".

Кэри вздохнула и обернулась к нему. Он был уже без шейного корсета, и глаза его были не такие красные, как ночью. Физически он был в норме, но брови его были нахмурены, а губы – плотно сжаты. Кэри ему посочувствовала: он очень старался выяснить, что с ней, но боялся сказать что-то не то.

"Я почти уверена, что у меня сотрясение после наезда. Вдобавок, я… закрылась, после того, как они уехали. Так что собеседник из меня был так себе".

"А сейчас тебе лучше?" – скептически спросил Рэй.

"Сравнительно. Почему ты спрашиваешь?"

"Потому что от тебя несет, как с винодельни", – откровенно ответил он.

Она смерила его уничижительным взглядом. Он продолжил.

"Я просто хотел убедиться, что ты готова".

"Я даже не знаю, к чему", – напомнила она ему.

"Я же сказал тебе, что получил наводку от Чики".

"И как же тебе удалось развязать ему язык?" – спросила Кэри, приподнимая брови.

"Я не могу об этом говорить".

"Серьезно? Ты мне не скажешь?"

"Тебе лучше не знать, Кэри. Тогда ты сможешь сказать правду, когда тебя будут допрашивать в отделе внутренних расследований".

"Господи, Рэй – внутренние расследования? Что ты натворил – сломал ему второй локоть?"

Он не ответил, и они просидели две минуты молча. Никто не возражал. Они не злились друг на друга. Тишина была даже успокаивающей. В конце концов Рэй сказал:

"А мы идеальная пара, правда?"

"И не поспоришь", – согласилась Кэри.

Рэй выехал на 405-е шоссе с бульвара Кальвер и направился на юг.

"Может, объяснишь, куда мы едем?"

"На стоянку дальнобойщиков в Тастине. Чики упомянул водителя, который должен был отвезти туда Сару и еще двух девочек. Там он должен был передать их парню на большой красной фуре, а тот – отвезти их в какое-то "Плохое место".

"Что за "Плохое место"?" – спросила Кэри.

"Он не знает. Сказал только, что туда свозят "проблемных" девочек. Я пытался выбить из него расположение, но он не знает".

"Ты уверен?"

"Я был… весьма настойчив. Он выложил все остальное. Если бы знал, где находится то место, он бы признался".

"И что же мы ищем?" – спросила Кэри. Ее самочувствие было таким же паршивым, но настроение слегка улучшилось от новостей.

"Водителя зовут Курт Столлер. Эдгертон прислал мне его фото из базы и данные о машине. К несчастью, он наверняка уже передал девочек водителю красной фуры. Паттерсон сейчас просматривает видеозаписи со стоянки, ищет красные восемнадцатиколесники".

Детектив Гаррет Паттерсон был правой рукой Эдгертона. Невысокий педантичный парень чуть за тридцать заслужил прозвище "Рутина" за то, что находил удовольствие от копания в деталях, которые всех остальных вгоняли в тоску. Лучше него с такой задачей никто бы не справился.