След порока - [26]

Но они не прошли. Она услышала, как щелкнул замок и дверь открылась. Синий неоновый свет ворвался в комнату и на секунду ослепил ее. Когда глаза привыкли, она увидела двоих мужчин в дверном проходе. Одним из них был Чики. Второго она не узнавала.

Чики включил верхний свет и закрыл за ними дверь.

"Сара, это мистер Холидей" – объявил он. "Теперь ты принадлежишь ему".

Мистер Холидей достал толстую пачку стодолларовых купюр, свернутых в кольцо, и начал их пересчитывать. Пока он был занят, Сара изучала его. Он был не такой крупный, как Чики, но в гораздо лучшей форме. В чересчур тесном спортивном костюме, под которым проступали мускулы, он был похож на типичного качка и любителя стероидов. Его светло-русые волосы были коротко стрижены, а кожа на квадратном лице – искусственно загорелой.

Отсчитав тридцать купюр, он передал их Чики, и тот сунул их в карман.

"Был рад с тобой сотрудничать, крошка", – сказал Чики Саре и повернулся к мистеру Холидею: "С этой будь осторожен. Она с характером, любит давать сдачи".

Когда Чики ушел, мистер Холидей запер дверь и подошел к Саре. Он встал прямо над девушкой и посмотрел на нее сверху вниз, как мясник смотрит на свежую говяжью тушу. Затем он сел на кровать.

"Я знаю, что у Чики были свои правила", – заговорил он впервые за все время. Его голос звучал на удивление тихо, почти тепло. "Но у меня все немного иначе. Я объясню тебе, что с тобой будет дальше, чтобы не осталось вопросов. На твоем месте я бы постоянно беспокоился о том, что меня ждет. Мне бы хотелось устранить неопределенность. Согласна?"

Сара кивнула, сомневаясь, что у нее есть выбор.

"Все в порядке, можешь говорить", – сказал он успокаивающим докторским тоном и сорвал скотч с ее губ. "Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе условия?"

"Да, пожалуйста", – хрипло ответила она. В последний раз она пила и ела в торговом центре, и в горле у нее пересохло. Мистер Холидей, казалось, это почувствовал. Он встал, пошел в ванную, набрал воды в пластиковый стаканчик и дал ей. Пока она пила, он начал объяснять.

"Во-первых, у тебя больше нет имени. Теперь ты – Номер Четыре". Для наглядности он достал маркер и нарисовал, как она догадалась, цифру "4" у нее на лбу. Довольный своим художеством, он вернул маркер в карман.

"Ты будешь отзываться на это имя", – продолжил он. "Теперь мы кое-что в тебе изменим. Сиди смирно, если не хочешь порезаться".

Из второго кармана он извлек пару ножниц, затем схватил ее за остатки бирюзового топа и срезал его. То же случилось и с ее трусиками. Не считая кедов и носков, она осталась абсолютно голой. Тогда он приступил к стрижке. Сара видела, как крупные пряди падают на ковер, и с каждым потерянным локоном ее сердце разбивалось в дребезги.

Она годами их отращивала!

Орудуя ножницами, он продолжал говорить.

"Мне сказали, что тебе шестнадцать. Но думаю, с короткими волосами мы сможем выдать тебя за тринадцатилетнюю. Младшие девочки лучше продаются. Если клиент спросит, сколько тебе лет, ты скажешь, что тринадцать. Поняла?"

Сара кивнула.

"Чтобы не было путаницы, я предпочитаю "да, мистер Холидей" или "нет, мистер Холидей". Попробуй еще раз".

"Да, мистер Холидей", – сказала она, стараясь сохранять ровный голос, хотя страх сжимал ее горло.

"Молодец. Как я уже сказал, клиенты любят девочек помладше. Уверен, ты будешь очень популярна. Начнешь тут, в мотеле. Но потом мы перевезем тебя в твой новый постоянный дом. Там готовься обслуживать по двадцать-тридцать клиентов за день. Пока ты свеженькая, будешь стоить дороже. Большинство клиентов не пользуются защитой. Они доплачивают за риск".

Не смотря на все свои усилия, Сара разревелась, но Мистер Холидей этого будто не заметил. Он продолжал кромсать ее волосы и говорить мягким, убаюкивающим тоном.

"Ты заразишься почти всеми венерическими болезнями – сифилисом, гонореей, герпесом, СПИДом. Через неделю-другую, когда станешь потасканной, твоя цена упадет. Если, конечно, ты не найдешь способа завлекать клиентов. Советую придумать что-нибудь интересное. Чем больше ты стараешься удержать свою стоимость, тем ценнее ты для меня. Тебе это ясно, Номер Четыре?"

"Да, мистер Холидей", – шепотом выдавила Сара.

"Дальше. Я предпочитаю держать свои работниц трезвыми, насколько это возможно. По моим наблюдениям, клиентам нравятся девочки поживее. Но если от тебя будут проблемы, как намекнул Чики, мне придется тебя накачать. Работать будешь в любом состоянии, просто под наркотиками я буду давать тебя более… непритязательным клиентам. Поверь, тебе это не нужно. Они оставляют много синяков. Поняла, Номер Четыре?"

"Да, мистер Холидей".

"Замечательно. У меня на тебя большие надежды. И вот еще что: я вижу, что ты умная девочка из хорошей семьи, поэтому я скажу тебе то, что нечасто слышат мои работницы. Разумеется, после всего этого твои родители не захотят иметь с тобой ничего общего – им будет слишком стыдно. А ты будешь настолько больная и изношенная, что никогда не найдешь мужчину, который бы тебя полюбил.

Но если ты дашь мне девяносто дней добросовестной работы и, возможно, даже проявишь немножко энтузиазма, в конце я награжу тебя свободой. В некотором роде. Я предложу тебе сладкую освобождающую смерть. Большинство девочек не получают таких предложений. Были те, кто работал на меня годами, пока не становились настолько безумными, выжатыми, покрытыми гноящимися ранами, что за время ними уже никто не платил. Я усыплял их, как собак. Тебе я такого не желаю, Номер Четыре. Я хочу, чтобы ты сохранила свое достоинство, насколько это возможно в твоих обстоятельствах. Имей это в виду".