След памяти - [12]

Шрифт
Интервал

Они вошли в прохладную полутьму лаборатории и сели за свои столы под полукругом выгоревших таблиц и графиков, которые занимали, всю стену до потолка и, покрытые следами водорослей и паром кофе, напоминали древние фрески. Таблицы слева, выполненные в первые годы их работы, были покрыты подробными записями, различными названиями и вычерченными стрелами, но на таблицах справа записи быстро редели, а последние содержали лишь несколько карандашных набросков, означавших важнейшие экологически безопасные коридоры. Многие таблицы неопрятно свисали вперед и вниз, как плиты обшивки покинутого корабля, другие были собраны в беспорядочную груду у стены и удивляли краткими и бессмысленными надписями.

Бесцельно поглаживая циферблат большого компаса, Керанс ждал, пока Бодкин объяснит ему свой эксперимент с Хардманом, Но тот лишь удобно уселся у своего стола, посмотрел на груду папок и каталожных ящиков на нем, затем открыл проигрыватель и достал из него диск, осторожно поворачивая его в руках.

Керанс начал:

— Должен извиниться за свой промах. Не следовало говорить об отъезде через три дня. Я не знал, что вы это держите в тайне от Хардмана.

Бодкин пожал плечами, считая, видимо, это происшествие не заслуживающим внимания.

— Дело не в этом, Роберт. Сделав несколько шагов к разгадке, я не хочу иметь никаких промахов.

— Но почему бы и не сказать ему? — настаивал Керанс, косвенно надеясь освободиться от чувства вины. — Возможно, перспектива близкого отъезда как раз и выведет его из летаргии.

Бодкин опустил очки на самый кончик носа и насмешливо поглядел на Керанса.

— А разве на вас эта новость не произвела такого же впечатления, Роберт? Если я не ошибаюсь, вы выглядите далеко не радостным. Почему же реакция Хардмана должна быть другой?

Керанс улыбнулся:

— Сдаюсь, Алан. Я не хочу вмешиваться, полностью предоставив Хардмана вам, но что это вы задумали, для чего этот электрический камин и будильники?

Бодкин поставил пластинку на небольшой стеллаж, где находилось еще множество таких же дисков. Он повернулся к Керансу и некоторое время глядел на него своими кроткими, но проницательными глазами, как ранее смотрел на Хардмана, и биолог понял, что их отношения теперь не просто взаимоотношения коллег, но и отношения наблюдателя и объекта наблюдений. После паузы Бодкин отвернулся к таблицам, и>: Керанс невольно улыбнулся. Он сказал себе: «Проклятый старик, теперь он занес меня в свои схемы наряду с морскими водорослями и моллюсками, а в следующий раз он испытает свой проигрыватель на мне».

Бодкин встал и указал на три ряда лабораторных столов, уставленных банками с образцами; к крышке каждой банки был прикреплен ярлык.

— Скажите мне, Роберт, если бы вам предложили суммировать результаты ваших наблюдений за последние три года, как бы вы это сделали?

Некоторое время биолог колебался, затем небрежно взмахнул рукой.

— Это не слишком трудно. — Он видел, что его коллега ожидает серьезного ответа, и собрался с мыслями. — Что ж, можно коротко сказать, что под влиянием повышенной температуры, влажности и уровня радиации флора и фауна планеты начали возвращаться к тем формам, которые были распространены на Земле при таких же условиях, иначе говоря — в триасовую эру мезозоя.

— Верно. — Бодкин начал прохаживаться между скамеек. — На протяжении последних трех лет мы с вами, Роберт, осмотрели не менее пяти тысяч образцов животных и буквально десятки тысяч новых разновидностей растений. Везде мы наблюдали одно и то же: бесчисленные мутации, направленные на то, чтобы организмы выжили в изменившихся условях. Повсюду мы наблюдали лавинобразное возвращение к прошлым формам. Настолько массовое, что немногие сложные организмы, сохранившиеся на прежнем уровне развития, выглядят странным отклонением от нормы: это некоторые земноводные, птицы и человек. Любопытно, что подробно каталогизируя возвращение в прошлое у многочисленных растений и животных, мы игнорировали наиболее важный организм планеты.

Роберт засмеялся.

— Преклоняюсь перед вами, Алан. Но что ж, вы предполагаете, что Хардман превращается в кроманьонца, яванского человека или даже синантропа? Вряд ли, конечно. Не будет ли это простым продолжением ламаркизма?

— Согласен. Этого я не предполагаю. — Бодкин наклонился над одним из столов, набрал полную горсть арахиса и бросил маленькой обезьянке, сидевшей в клетке неподалеку. — Хотя очевидно, что через две или три сотни миллионов лет Homo Sapiens вымрет и наша маленькая кузина останется высшей формой жизни на планете. Однако биологический процесс развивается далеко не по прямой. — Он извлек из кармана носовой платок и протянул его обезьянке, которая вздрогнула и отскочила. — Если мы вернемся в джунгли, мы превратимся в обед для кого-нибудь.

Он подошел к окну и выглянул сквозь густую проволочную сеть, которая пропускала лишь узкие лучи яркого солнечного света. Погруженная в жару, лагуна застыла в неподвижности, завесы пара вздымались над водой, как гигантские привидения.

— В действительности, я думаю совсем о другом. Разве у всех меняется только внешность? Как часто многом из нас казалось, что все это мы уже видели когда-то, что мы каким-то образом помним эти болота и лагуны? Однако наше сознание и подсознание хранят эти впечатления избирательно, большинство из них — это воспоминания об опасности и ужасе. Ничто не сохраняется так долго, как страх. Где-то в глубинах организма имеются древние, миллионолетнего возраста механизмы, которые спали на протяжении тысяч поколений, но сохранили свои возможности нетронутыми. Классический пример такого механизма — отношение полевой мыши к силуэту ястреба. Даже если его вырезать из бумаги и поднести к клетке, он заставит мышь в панике искать спасения. А как иначе можно объяснить всеобщее, но совершенно беспричинное отвращение к паукам, лишь один, сравнительно редкий, вид которых теперь опасен для человека? Или не менее удивительную из-за их сравнительной редкости ненависть к змеям и ящерицам?


Еще от автора Джеймс Грэм Баллард
Минус один

Рассказ из журнала.


Реликт войны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Искатель, 1997 № 09

"Искатель" — ежемесячный литературный журнал. Издается с 1961 года.


Terra Incognita: Затонувший мир. Выжженный мир. Хрустальный мир

Три сценария Апокалипсиса от Дж. Г. Балларда. Картина первая. Экологическая катастрофа приводит к глобальному потеплению. Мир затоплен водой. Первобытные рептилии и гигантские растения, как тысячи лет назад, восходят на сцену Истории. Голос Разума умолкает под напором инстинктов. Или так – моря покрываются пленкой, не пропускающей воду. Дожди прекращаются, и лицо планеты опаляет жестокая Засуха. И третий сценарий. Прозрачные колючие кристаллы покрывают поверхность Земли, обещая не то новый ледниковый период, не то невиданную доселе эволюцию жизни.


Динохромный

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Высотка

Сорок этажей, тысяча квартир, две тысячи жильцов — это и есть высотка, одна из пяти запланированных в новом жилом комплексе в Лондоне. Полная самообеспеченность, включая торговый центр, салон-парикмахерскую, два плавательных бассейна, спортивный зал и начальную школу для детей — несомненно, это образец будущего, новая социальная структура, дивный новый мир…Вот только начинается что-то неладное — с электричеством, с лифтами, с мусоропроводом… Кто виноват? Виноваты другие — те, кто сверху, те, кто снизу.


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.


Инспектор-призрак

Несколько веков назад могучая империя развалилась на несколько грызущихся между собой кусков-протекторатов, правители которых гораздо больше озабочены сохранением собственной власти, чем сохранением знаний. Умелые техники стали огромной ценностью.А в это время на далекой затерянной планете все еще существует имперский гарнизон и действует Техническая школа, где бережно сохраняются знания и навыки по ремонту любых механизмов, от звездолета до кондиционера. Правда эти знания негде применить.И однажды полуразвалившийся без ремонта один из флотов Протектората эту базу находит...© antel.


Гонка планет

В сборник произведений современного американского писателя-фантаста К. Ломера вошли романы “Гонка планет”, “Берег Динозавров”, “Миры Империума”, “Обратная сторона времени”, а также рассказы “Чума” и “Проверка на прочность”. Затерянные звездные цивилизации, загадочные параллельные миры ожидают читателей этой книги.


Возвышение Деpини

Король Гвинеда в расцвете сил пал жертвой заговорщиков, которые тянутся к его короне. Наследник, 14-летний принц, будет беззащитен перед ними, если не обретет могущество своего отца — силу магов Дерини, объявленных вне закона два века назад…


Избранные произведения в одном томе

Джон Кейт Лаумер (1925–1993) — американский писатель-фантаст, снискавший славу талантливого, изобретательного и плодовитого автора. Он использовал практически всю палитру современной приключенческой НФ — и перемещения во времени, и параллельные миры, и чуждые космические расы, и звездные войны. Лаумер никогда не был великим фантастом. К примеру, ему так и не удалось выиграть ни одной престижной премии, хотя шесть раз он номинировался на «Хьюго» и «Небьюлу». Его можно было бы назвать типичным коммерческим автором — и весьма удачливым, — если бы не одно но.