След оборотня - [44]

Поначалу он планировал начать разговор с телохранителями с попытки вытянуть из них все, что тем известно об обстоятельствах знакомства их босса с Анной Сотсковой, но теперь острая необходимость в этом отпала. Соболев прислал крайне скудную информацию об этой девице, но и ее было достаточно, чтобы, сделав небольшие уточнения, узнать всю подноготную московской жизни гражданки Украины, и Гурову было непонятно, отчего следователь не сделал этого сам. То ли он строго следовал букве закона и считал, что все розыскные мероприятия и работу по сбору данных ведут оперативники, то ли решил ни в чем не помогать строптивым сыщикам и посмотреть, как они выкрутятся из этого дела самостоятельно.

Где родилась Сотскова, где училась и чем занималась на Украине, Гурова интересовало мало. Но вот информация с таможни была очень полезной. Согласно этим данным, целью приезда Сотсковой на территорию России было поступление на работу в один из крупнейших московских ночных клубов. И спросить, действительно ли Сотскова попала в этот клуб после пересечения российско-украинской границы, Гуров решил именно у Тополева, уже создавшего себе репутацию всезнайки.

– Леонид Семенович, а вы не знаете, работала ли Анна Ширяева в «Бригантине» до знакомства с будущим мужем? – поинтересовался сыщик.

– Так точно, – отрапортовал начальник службы охраны. – Именно там Виктор Эдуардович с ней и познакомился.

– И чем девушка в клубе занималась? – спросил Гуров.

– Была исполнительницей экзотических танцев, – спокойно ответил Тополев и, предвидя новый вопрос сыщика, пояснил: – Стриптизершей, проще говоря.

– Понятно, – кивнул головой Гуров. – Я так понимаю, что данные о ней вы тоже тщательно собирали?

– Именно так, – кивнул головой бывший разведчик. – Виктор Эдуардович хоть и страшно увлекся этой девушкой, но все же проявил благоразумие и лично просил меня навести об Анне самые тщательные справки.

– И что?

– Ничего интересного, – пожал плечами Тополев. – Как бы сказали в одном крайне популярном фильме – «связей, порочащих ее, не имеет». Не ангел небесный, конечно, но вполне нормальный человек. Хотя и взбалмошная.

– Ну что же, пока поверю вам на слово, – усмехнулся сыщик. – А теперь оставим Анну в покое. Звягинцев с Рамишевым не объявлялись?

– Если бы у меня была о них хоть какая-либо информация, я бы с вами ею поделился, – сказал Тополев.

– Ой ли? – прищурился Гуров, и начальник охраны лишь пожал плечами. Дескать, думайте что хотите.

– Ну что же, не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – усмехнулся сыщик. – А теперь, Леонид Семенович, я должен вам заявить, что этот допрос будет протоколироваться, поэтому постарайтесь быть со мной предельно откровенны, ибо любая ложь и недомолвки будут уголовно наказуемы. Если же вы считаете, что у вас есть что скрывать по служебным или личным причинам, можете потребовать, чтобы я вас допрашивал в присутствии адвоката.

– Я в чем-то подозреваюсь? – спокойно полюбопытствовал Тополев.

– Под подозрением пока находятся все люди, контактировавшие с Ширяевым, – ответил сыщик. – Но сейчас вы мне нужны лишь для дачи свидетельских показаний. Вы готовы к разговору?

– Конечно, мне скрывать нечего, – проговорил начальник службы охраны «Гранита» и удобней устроился на стуле, словно давая Гурову понять, что готов к длительному разговору.

Вообще-то, допрос Тополева можно было назвать пустой формальностью. Судя по всему, в прошлых беседах с Гуровым начальник охраны «Гранита» был вполне откровенен и не скрывал ничего, что могло бы помочь сыщику в поисках пропавшего Ширяева. И все же, задавая Тополеву вопросы, Гуров надеялся, что могут всплыть какие-нибудь незначительные факты или мелкие детали, способные помочь сыщику выйти на нужных ему людей. Однако надежды не оправдались. Судя по всему, свои контакты с коррумпированными милицейскими чинами Ширяев так тщательно скрывал, что о них не знал даже начальник его службы безопасности. И это насторожило Гурова.

– Слушайте, Леонид Семенович, как могло случиться так, что бывшая невеста вашего босса знала о том, что у него есть какие-то контакты в МВД, а вам об этом ничего не известно? – спросил сыщик у Тополева.

– Вы не правы, господин полковник, – усмехнувшись, ответил тот. – Я никогда не говорил, что не знаю об этих связях. Я лишь не знаю конкретных лиц, с которыми Виктор Эдуардович вступал в контакт. Видите ли, шеф категорически запретил мне даже пытаться наводить о них хоть какие-нибудь справки. Может быть, имей он дело с другими людьми, я бы и пренебрег его приказом ради обеспечения его же безопасности, что является моей главной обязанностью, но я, в отличие от большинства российских граждан, не питаю иллюзий относительно возможностей нашей милиции. От вас довольно трудно скрыть что-либо, что вы страшно хотите знать. И если бы я попытался навести хоть какие-нибудь справки о тех милиционерах, с которыми встречается мой шеф, он бы об этом узнал от них мгновенно. А я не хочу ломать себе карьеру.

– Значит, вы карьерист? – усмехнулся Гуров.

– Лев Иванович, я уже достаточно много послужил нашей Родине честью и правдой, не думая о благах и наградах, – Тополев говорил спокойно, но сыщик почувствовал, что на этот раз сумел задеть его за больную жилку. – Взамен я получил мизерную пенсию по инвалидности и отсутствие шансов устроить нормальную жизнь. Я хочу вкусно есть, моя супруга любит красивые вещи, а дети хотят учиться, чтобы суметь чего-нибудь добиться в этой жизни. Поэтому я не вижу ничего оскорбительного в слове «карьерист» и портить свою репутацию тем, что отказываюсь выполнять непосредственные приказы начальства, я не собираюсь. В поисках нового места работы такая характеристика могла бы оказаться губительной.