След на дне - [12]
Челах сидел у стола, кулаками подперев скулы. Солист, рассказывая, шагал из угла в угол и непрерывно курил. Вот он раздавил окурок в грязном блюдце на краю стола, подсел к Челаху.
— Теперь знаешь все. Заметано?
— Адресок его назови, — негромко сказал Челах.
— Таю до времени. — В голосе Солиста был вызов. — До того, как все обговорим.
— Не на мокрое тянешь?
— Опасаешься зря. Как увидит меня, мигом развяжет мошну! — Солист грудью навалился на стол, приблизил лицо к собеседнику. — Не привередничай — дороже обойдется! Или забыл Ибрагима?
Челах вздрогнул. Как живой, встал перед глазами тот, кто лет двадцать назад свел его с Солистом. Втроем они действовали здесь же, на Каспии: обирали сети рыбаков, тащили что плохо лежит — на промыслах и в порту. Шайка прикончила выследившего ее инспектора рыбонадзора. Когда убийство раскрылось, Ибрагим по приказу Солиста взял вину на себя. Убийцей был Солист, а за решетку сел Ибрагим. Так и не выдал: пуще тюрьмы боялся Солиста!
— Может, один справишься? — осторожно сказал Челах, очень хотевший остаться в стороне от этого дела.
— Трое пойдем! Дело верное. Желаю, чтобы каждый долю имел. Большая будет доля!
Челах промолчал. Солист заботится о дружках? Как же, держи шире карман!.. Сообразил, что один не справится, вот и зовет подсобить. Ни перед чем не остановится, чтобы вытянуть у валютчика золото. Может и прибить… Опасно ввязываться, А как откажешься? Запомнит, найдет случай рассчитаться. Тяжелый человек. Тяжелый и скрытный. Челах много раз убеждался в этом: скоро год, как они вновь действуют вместе…
Год как вместе! Сейчас хозяин комнаты проклинал день и час, когда после стольких лет разлуки вдруг опознал Солиста возле какой-то столовки, накормил, повел к себе ночевать: тот был совсем на мели.
Челах промышлял тем, что в компании с дружком браконьерствовал в море. Кроме того, верным людям давал деньги под проценты, добывал липу — фальшивые документы. Солист, вернувшись из тюрьмы, стал третьим в шайке. Поначалу не думал долго задерживаться на Каспии. Хотел разок-другой сходить в море, разжиться деньгами. Говорил, что должен ехать в другие места: разыскивает кого-то. Потом остался — икра, красная рыба давали отличный доход. Как-то само собой получилось, что он подмял остальных, стал главным. Сам возил товар перекупщикам. Члены шайки быстро узнали, как жаден и скуп главарь. Подозревали, что Солист утаивает часть вырученных денег, однако помалкивали до поры до времени. Боялись.
— Как же теперь будет с рыбкой? — спросил Челах. — Выходит, рыбка побоку?
— Отчего же? Будем пока ходить в море. Чего ей зря пропадать, рыбке-то!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
НОЧНОЙ ДОКЛАД УЧАСТКОВОГО
Ранним утром к одинокому домику на северо-восточной окраине города подъехал милицейский автобус. Здесь уже ждал постовой милиционер. Он молча отворил калитку и пропустил во двор высадившуюся из машины оперативную группу.
Работники милиции прошли в дом, где произошло убийство. Белов задержался у входа, чтобы побеседовать с участковым уполномоченным — тот первый узнал о случившемся, раньше других прибыл на место происшествия и позвонил в городской отдел.
Выяснилось, что дом этот частный и лишь месяца полтора назад переменил владельца. Новый хозяин лежит сейчас бездыханный у себя в комнате.
— Удивительно, — сказал участковый, — купил дом и в тот же день обзавелся свирепой собакой. Будто боялся чего-то…
— А где собака? — спросил Белов.
Участковый показал на угол двора. Там, возле стены, сложенной из глыб дикого камня, лежала на боку большая кавказская овчарка. Ее раскрытые глаза были неподвижны, из пасти вывалился синий язык.
— Должно быть, отравили, — сказал участковый.
— Как вы узнали о происшествии?
— Из-за нее. — Милиционер показал на собаку. — Соседский мальчик встает на рассвете, выгоняет козу пастись на пригорок. И всякий раз, когда он с козой проходил мимо этого дома, овчарка чуяла его, надрывалась в лае. А сегодня не подала голоса. Мальчику это показалось странным. Он взял камень, швырнул через стену. Оттуда ни звука. А тут как раз я иду…
— Понятно, — сказал Белов. — Охарактеризуйте покойного, да подробнее.
Оказалось, что в дни, когда новый владелец въезжал в дом, участковый получил санаторную путевку и отбыл на лечение. Из отпуска вернулся только позавчера.
— Так что толком его не знаю. Документы, конечно, проверил…
Из дома вышел помощник Белова. Шумно вздохнул. Сдвинув на затылок фуражку, вытер лоснящееся от пота лицо.
— Хозяин задушен, собака отравлена, улик кот наплакал, — сказал он.
— Установили причину преступления?
— Скорее всего ограбление. Впрочем, еще следует разобраться. — Помощник взглянул на участкового. — Покойного звали?..
— Щекин Василий Михайлович.
— Правильно. — Помощник полистал паспорт, который вынес из дома. — Правильно, Василий Щекин, год рождения девятьсот пятый, место рождения…
— Ладно, идемте в дом, — сказал Белов.
Он уже настроился на то, что увидит беспорядок, хаос — обычную картину помещения, в которое ворвались бандиты, совершили тяжкое преступление. И все же, открыв дверь, ошеломленно остановился на пороге. Все в доме было искалечено, разбито, перевернуто вверх дном — квадратный обеденный стол, второй стол поменьше, шкаф с бельем и одеждой, два чемодана в углу. У самого порога лежало на боку старинное плюшевое кресло: ободранное сиденье, торчащие во все стороны пружины…
