След на афганской пыли - [5]

Где-то там внутри все еще находился директор Казанского музея, оставшийся до последнего охранять экспонаты. Возможно, пытался вскрыть электронными ключами тяжелые контейнеры и вынести то, что мог удержать в руках. С соседних улиц уже доносились завывания сирен машин «Скорой помощи» и спасателей. Оставалось надеяться на то, что здание все же выстоит и ценные исламские экспонаты не окажутся погребенными под каменными блоками школы-медресе.

* * *

Час пик в Москве, как и в других мегаполисах мира, наступает с приближением сумерек. Особенно это ощущается в центре столицы. Сотни машин стоят в больших пробках, длина которых подчас достигает нескольких километров. Водители нервничают, изредка давят на клаксоны, будто от этого что-то изменится, ругаются. Дорожные инспекторы делают вид, что не слышат и не видят этих нарушений порядка, махают жезлами, стараясь возобновить движение. Но, как правило, их усилия – лишь видимость действия, а пробки рано или поздно рассасываются сами собой.

Как раз в одну из таких пробок на Каширском и попал черный лимузин с трехцветным пропуском на лобовом стекле. Длинному автомобилю было трудно лавировать в густом потоке машин, не помог даже милицейский «Форд» сопровождения с включенными мигалками. Водитель правительственного автомобиля постоянно давил на тормоза, чтобы не стукнуться капотом в багажник ментовского «Форда».

– Пропустите! Повторяю, пропустите, примите вправо, освободите проезжую часть!.. – вылетало из громкоговорителя машины сопровождения.

Но толку от просьб, предупреждений и угроз было мало. Поток машин уже замедлился до скорости ленивого пешехода, в соседних рядах не оставалось свободного места, чтобы перестроиться. «Обычные смертные» ехидно поглядывали на темневшие за тонированными стеклами лимузина силуэты пассажиров. Мол, и кремлевским «небожителям» приходится разделять прелести народной жизни.

– Ненавижу это время суток, – бросил пассажир лимузина – мужчина с маленькими и ухоженными, точь-в-точь как у киношного Эркюля Пуаро, черными усиками.

– Совершенно с вами согласен, Андреевич, – вторил ему генерал в штатском, – хоть на вертолеты пересаживайся. Машин в Москве развелось…

– Вертолеты? Скоро так и будет. В Нью-Йорке наши с вами коллеги в основном по воздуху и передвигаются.

Некоторое время в салоне лимузина царило молчание. Андреевич коснулся указательным пальцем пухлой кнопки на ручке дверцы, посмотрел на генерала. Перегородка между задним сиденьем и водителем медленно поползла вверх.

– Знаешь что, Владимирович, стар я уже для усвоения таких «меседжей», – мужчина в сером галстуке положил на колени кожаную папку, – современные политтехнологи такими терминами сыплют, что аж не по себе становится. Везде американские словечки и обороты.

– Можно подумать, ты их не понимаешь?

– Понять написанное несложно. Но за словами всегда суть стоит, которую этими словами скрыть пытаются. На, лучше сам посмотри. Как-никак, а ты с политтехнологами больше пересекаешься. По-моему, не дело они затеяли.

Генерал в штатском открыл папку, пробежался взглядом по тексту.

– Понятно… – хмыкнул себе под нос, – вот же дела. Из хорошего дела международный цирк задумали организовать. Я понимаю желание «кремлевских мечтателей» создать положительный образ России в глазах афганского населения и всего мира. Вместо того чтобы задействовать транспортную авиацию для доставки гуманитарной помощи потерпевшим от землетрясения, решили пустить автоколонну МЧС с российской символикой, которая должна проехать через весь Афганистан. Мол, это раньше мы тут на танках ездили, а сейчас безвозмездную помощь раздаем. Так сказать, мир– дружба-взаимопонимание.

– Теперь понятно, что словечко «пиар» для них значит больше, чем дело. Пока помощь прибудет, может, она уже и не понадобится, – затушив сигарету в пепельнице, бросил мужчина в сером галстуке, – а что с охраной они придумали? Твое мнение?

– То, что конвой будут сопровождать российские десантники, – это неплохо. Но и тут им главное – обозначить в глазах граждан военное присутствие наших бравых парней в погонах и в этой точке земли.

– Прямо рекламная акция какая-то… В советские времена все было гораздо проще. Программа «Время» все, что угодно, могла до людей донести. Диктор сказал, значит, так оно и есть. Теперь же такой фокус не пройдет. Люди по нескольку десятков телеканалов смотрят.

– Другое время, Андреевич, – ответил генерал. – Вот посмотришь, десантников они в последний момент решат переодеть в форму МЧС. Иначе получится, что мы как бы вместе со странами коалиции действуем.

Пробка медленно рассасывалась. Лимузин, сопровождаемый милицейской машиной, набрал скорость. Теперь государственные мужи вновь могли почувствовать себя избранными. Попутные машины расступались перед ними, как льдины пред ледоколом.

* * *

Над водой стелился густой туман, превращенный рассветными лучами в пламенеющее зарево. В его огненной дымке с трудом просматривался длинный мост на бетонных столбах-опорах, соединяющий два берега Амударьи. Несмотря на раннее время, в обе стороны к нему уже тянулись длинные автомобильные очереди из фур и грузовых автомобилей. За мутными стеклами, усыпанными каплями грязи, виднелись заспанные лица дальнобойщиков, мечтающих только об одном – как бы поскорей доставить груз и вернуться домой.