След - [64]

На Марино те же черные рабочие штаны, штормовка и бейсболка. Он небрит, глаза у него красные и дикие. Наверное, после бара отправился навестить одну из своих давних подруг. Таких подруг находят в залах для боулинга, с ними пьют и спят.

– Если не в настроении, то, может, тебе лучше не идти со мной на совещание. В конце концов, тебя никто не приглашал. Дела и без того плохи, а усугублять положение, появляясь с тобой, когда ты не в духе, мне бы не хотелось. Сам знаешь, каким ты становишься, когда перебираешь с сахаром.

– Ха! – Он смотрит на закрытую дверь зала для совещаний. – Да уж, покажу этим придуркам, что значит быть не в духе.

– Что случилось?

– Слухи тут ходят, – сердито говорит он, понижая голос. – Насчет тебя.

– Где именно они ходят? – Обычно она не обращает внимания на разговоры, которые считает пустой болтовней.

– Насчет того, зачем ты сюда приехала. – Он смотрит на нее так, словно собирается предъявить обвинение, и отхлебывает свой сладкий яд. – Ты что-то от меня скрываешь, а?

– У меня нет ни малейшего желания возвращаться, если ты это имеешь в виду, и меня удивляет, что ты еще слушаешь такую чепуху.

– Я возвращаться точно не собираюсь, – говорит Марино, как будто речь идет о нем, а не о ней. – Ни в коем разе. Даже не думай.

– Я и не думаю. Так что давай не думать вместе. – Она открывает тяжелую деревянную дверь.

Пусть, если ему так хочется, идет с ней или, если не хочется, остается здесь, возле автомата, и хоть весь день травит себя сахаром. Ни обхаживать его, ни упрашивать Кей не собирается. Потом, конечно, надо будет выяснить, что его так завело, но это потом. Сейчас ей предстоит встреча с доктором Маркусом, ФБР и Джеком Филдингом, который так подвел ее накануне и который выглядит сейчас еще хуже, чем вчера. Пока Скарпетта ищет стул, все молчат. Никто не заговаривает ни с ней, ни с Марино, который все-таки входит следом и садится рядом. Попахивает инквизицией, думает Кей.

– Давайте начнем, – предлагает доктор Маркус. – Насколько понял, – обращается он к Скарпетте, – вы уже успели познакомиться со специальным агентом профайлингового отдела ФБР, Карен Вебер. – С отделом доктор Маркус ошибся, но его никто не поправляет. – Мало было у нас проблем, так вчера еще одна свалилась. – Лицо у него сердитое, маленькие глазки холодно поблескивают за стеклами очков. – Доктор Скарпетта, вы проводили повторное вскрытие Джилли Полссон. Но вы осматривали также мистера Уитби, тракториста, не так ли?

Филдинг смотрит на лежащую перед ним папку и молчит.

– Я бы не сказала, что осматривала его. – Кей бросает взгляд на своего бывшего заместителя. – И не понимаю, о чем вообще идет речь.

– Вы к нему прикасались? – спрашивает специальный агент Карен Вебер.

– Извините, но разве ФБР занимается также и расследованием смерти тракториста?

– Возможно. Надеемся, что не придется, но исключать пока ничего нельзя. – Агенту Вебер, похоже, доставляет удовольствие допрашивать бывшего главного судмедэксперта.

– Так вы дотрагивались до него? – повторяет вопрос доктор Маркус.

– Да, я до него дотрагивалась.

– И вы, конечно, тоже. – Доктор Маркус поворачивается к Филдингу. – Вы провели внешний осмотр, начали вскрытие, а потом в какой-то момент присоединились к ней, чтобы помочь с девочкой.

– Да. – Филдинг поднимает наконец голову, но ни на кого не смотрит. – Да. Только это все чушь.

– Что вы сказали?

– Вы слышали. Это все чушь. Я сказал вам вчера и скажу сегодня. Это чушь. И я не позволю, чтобы меня распинали тут перед ФБР или кем-то еще.

– Боюсь, доктор Филдинг, это не чушь, у нас серьезная проблема с трасологическими доказательствами. Образцы, взятые с тела Джилли Полссон, идентичны образцам с тела тракториста, мистера Уитби. Как такое возможно, я не представляю. Если только не произошла перекрестная контаминация. Я, кстати, совершенно не понимаю, зачем вам понадобилось брать какие-либо образцы с тела мистера Уитби. Он погиб в результате несчастного случая, а не убийства. Поправьте, если я не прав.

– Я не готов пока ничего утверждать, – отвечает Филдинг. Его лицо и руки покрыты такой крупной сыпью, что на него больно смотреть. – Он погиб под колесом, но как это случилось, еще нужно выяснять. Меня там не было. Я взял мазок с раны, чтобы проверить, есть ли там, например, следы технического масла или чего-то еще. Нельзя исключать, что кто-то вдруг заявит, будто на мистера Уитби напали и ударили лопатой по лицу, а уже потом толкнули под колесо.

– О чем речь? о какой еще контаминации? – спрашивает Марино.

Для человека, только что оглушившего свой организм опасной дозой сахара, он ведет себя на удивление спокойно.

– Откровенно говоря, я считаю, что это не ваше дело, – говорит доктор Маркус. – Но поскольку доктор Скарпетта, похоже, не может и шагу без вас сделать, приходится мириться с вашим присутствием. Я же, в свою очередь, требую, чтобы все здесь сказанное не вышло за стены этого зала.

– Требовать не вредно. – Марино улыбается Карен Вебер. – Чему обязаны таким удовольствием? Был у меня в Квонтико один знакомый в корпусе морской пехоты. Интересно, да? Почти никто не знает, что морпехов там побольше, чем фэбээровцев. Слышали о Бентоне Уэсли?