След исламского фундаментализма на Северном Кавказе - [5]
Салафиты предлагали универсальную модель благоденствующего общества, живущего по законам шариата, не знающего алкоголизма, наркомании, разврата. Раскаявшихся в грехах преступников салафитская община не выдавала правоохранительным органам, в «джамаате» находили убежище лица, уклоняющиеся от призыва в армию.
Главная цель «джамаата» состояла в идеологической обработке и военной подготовке муджахедов — борцов на пути Аллаха. На базе, где автор этих строк проходил обучение, находилось около 40 «братьев». Они были разбиты на 3-4 группы — «джамаата», в каждом из которых имелся свой руководитель — амир, подчинявшийся начальнику базы. Новичков предупреждали, что в целях конспирации каждый из них должен взять себе вымышленное имя, потому что среди проходящих обучение могли оказаться агенты силовых структур, работающие на «кяфиров» (неверных).
На базе преподавали люди, получившие богословское образование в Египте, Пакистане, Саудовской Аравии, Сирии. Они читали курс единобожия и ибадата — богопоклонения, учили истово, чистосердечно, искренне исполнять религиозные обязанности, осуждали ханжеское благочестие. Наставники, в частности, обращали внимание на важность омовения, ссылаясь на высказывания Пророка ( в одном из них говорится, чтов Судный День тот, кто делал омовение до азана (призыва к молитве), будет светиться необыкновенной чистотой). Большое внимание уделялось изучению хадисов.
Учебные группы несли поочерёдно караульную службу: днём дежурил один человек по часу, а ночью каждая группа поочерёдно обеспечивала охрану всей базы.
В лагере соблюдалась строжайшая дисциплина. Никто не мог безнаказанно оскорбить другого, не говоря уже о более серьёзных проступках. Мелкие провинности были: кто-то уснул на лекции, опоздал на построение и т.п., за что провинившемуся полагалось либо несколько раз подняться в гору (с грузом в виде артиллерийского снаряда), либо пробежать километр вокруг базы, либо вычистить зенитный пулемёт. Выполнение задания не контролировалось амиром: провинившийся «брат» за каждый проступок в своё время понесёт ответственность перед Аллахом. Считалось, что если он не подчинился амиру, то он не подчинился воле Аллаха.
Амир ежедневно назначал так называемую «хидму» (группу дежурных по кухне и столовой).
Вся жизнь в «джамаате» руководствовалась формулой: ислам — это религия и мораль, это кодекс организации общества и свод правил поведения людей, это стремление к единому пониманию сути бесчисленного множества социальных проблем.
Идея единобожия толковалась в самом строгом смысле этого слова. Это проявлялось даже в отношении приёма пищи. Например, мусульманину надлежит есть только правой рукой. Если человек левша, то это положение также на него распространяется. Случалось, что таким привзяывали левую руку к ноге. Потому что тот, кто ест левой рукой — «кормит шайтана», как и тот, кто оставляет что-либо в тарелке.
Любое дело нужно начинать со слов «бисмилла» (во имя Аллаха).
Система обучения в лагере предусматривала две ступени: идеологическую обработку и военную подготовку. Главная задача состояла в том, чтобы воспитать членов общины в духе салафитского понимания ислама. Салафиты только себя считали подлинными мусульманами. Они ссылались на известное высказывание Пророка: «Моя умма разделится на 73 части, все они будут в огне, кроме одной — за исключением тех, которые стоят на том же пути, что и Пророк и его сподвижники».
Система подготовки муджахедов предусматривала формирование личности, преданной исламу на салафитский манер, бойца хорошо организованного военного подразделения. Особое внимание уделялось чтению лекций по иману (основы ислама: вера в Аллаха, в ангелов, в писания, в Пророков, в Судный День и предопределение). Курс единобожия является основой обучения. Подчёркивались единственность, всеведение и всемогущество Аллаха, что человек обязан подчиняться одному только творцу.
В теоретическую подготовку в первую очередь входило знакомство с трудами Абул Ала Маудуди. В них важное место отводится описанию преимуществ тех, кто придерживается таухида-единобожия, рассматривается вопрос: могут ли быть чистыми душа и ум у атеиста, многобожника или язычника; содержится попытка доказать, что только Аллах является обладателем всей власти, и никто, кроме него, не может ни помочь, ни навредить человеку, ни даровать ему жизнь, ни лишить её. Ислам — враг идейного догматизма и нововведений (бид'а), искажающих чистоту ислама. Таухид делает человека целомудренным и честным. У мушриков, кяфиров и атеистов — мелкие душонки, они верят только в людскую помощь, поэтому в час несчастий они поддаются отчаянию и часто совершают самоубийства. Для салафитов единобожие является первоосновой всего сущего. При этом руководством для них являются Коран и сунна, потому что люди, как бы высоко не было их положение в обществе, могут ошибаться. И хотя спасшаяся группа почитает великих исламских богословов-муджахедов, она не считает их мнение абсолютной истиной. «Аллах, — как говорит Багауддин Мухаммад, — посылает для уммы в начале каждого столетия человека или группу людей, которые возрождают эту религию для людей. Аллах для очищения мусульманской уммы посылает простых людей. Конечно, они не будут иметь контактов с Джабраилом, но, вооружившись Кораном и Сунной своего Пророка, будут проповедовать истинный путь. Как раз мы считаем себя этими людьми, которые возвращают к истине отошедших от верного пути»
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.