Славянское фэнтези - [47]
— Кей! Кей!
В голосе кмета было удивление и одновременно — тревога. Велегост поднял взгляд.
— Кей! Здесь люди!
Велегост оглянулся — узкая сельская улица заросла травой, от ближайшего плетня осталось лишь несколько гнилых черных прутьев. Люди? Здесь?
— Веди!
Возле дальнего дома, прилепившегося к склону невысокого холма, собрались его кметы. Близко, впрочем, не подходили. Старший — пожилой десятник, знакомый еще по Тустани, поспешил к Кею и молча кивнул на подворье.
В первый миг показалось, что этот дом брошен, как и все остальные. Разве что двор был чище, и плетень новее. Зато дом выглядел совсем ветхим, почерневшая соломенная крыша провалилась, рухнуло высокое крыльцо…
— Вот он!
Человек сидел чуть в стороне, на куче черных потрескавшихся бревен. В глаза бросилось белое полотно рубахи — неожиданно яркое, словно вчера сотканное. И столь же белыми были волосы, спускавшиеся до самых плеч.
— Ждите здесь!
Кей прошел через узкую калитку, остановился, немного подождал. Человек сидел неподвижно, закрыв глаза, но при звуке шагов бледное лицо еле заметно дрогнуло. Он слышал.
— Здравствуй, хозяин!
Легкий кивок — старик не двинулся с места, глаза оставались закрыты, на большом костистом лице не дрогнул ни один мускул. Велегост не знал, что делать дальше. О чем говорить, о чем спрашивать? И тут неподвижное лицо еле заметно дрогнуло, бледные губы шевельнулись:
— Кто ты?
— Я Кей Велегост, наместник Светлого.
— Кей?
Старик медленно встал, и Велегост невольно поразился. Если бы не лицо, не седые волосы, можно было подумать, что неизвестному нет и сорока. Он был высок, на голову выше Кея, широк в плечах, длинные руки бугрились мышцами. Странный старик никак не походил на сельского пастуха.
— Жаль, мне не увидеть тебя, Кей…
Веки медленно раскрылись, и Велегост невольно вздрогнул — неизвестный был слеп, пустые черные глазницы смотрели холодно и равнодушно.
— Кто… Кто ты?
— Это не важно. — Голос старика звучал глухо и спокойно. — Когда здесь еще жили люди, меня звали Одинак…
Одинак? Кей вспомнил: по-харпийски это значит «одинокий». Точное прозвище!
У калитки послышались шаги. Велегост оглянулся — Танэла! Он поспешил приложить палец к губам, сестра бросила быстрый взгляд на старика и понимающе кивнула.
— Кей… — На неподвижном лице Одинака вновь что-то дрогнуло. — Кем же ты приходишься Светлому Кею Гораю?
В первый миг Велегосту подумалось, что старик ошибся. Кей Горай? Но тут же вспомнились рассказы отца. Его дедом был Жихослав, прадедом — Хлуд…
— Кей Горай? Я его… — Велегост на мгновение запнулся. — Я его праправнук!
Рядом громко вздохнула Танэла. Старик обернулся, и Кей поспешил добавить:
— Это моя сестра — Кейна Танэла. Мы дети Светлого Кея Войчемира…
— Приветствую тебя, сиятельная!
Старик поклонился, и Велегост понял — перед ним не селянин и даже не дедич из глухого медвежьего угла. Кто же он?
— Давно Железный Орел не залетал в эти горы! — Одинак покачал головой. — Кто привел вас сюда? Вы не могли добраться сами.
— Мы пришли сами! — удивленно заметила Кейна. — Дорога была пуста…
— Нет… Но можете не отвечать, это ваше право.
Брат и сестра переглянулись — странный старик говорил загадками. Или долгие годы одиночества уже помутили его рассудок?
Велегост приказал остановиться в селе. Ворожко ошибся — у загадочной горы живут люди. Значит, следовало не спешить.
Со стариком поговорили после обеда. На подворье собрались впятером — сам Одинак, Кей с сестрой, риттер Лоэн и Стана. Старик вежливо поздоровался со всеми, а услыхав неуверенный голосок Станы, даже улыбнулся:
— Не бойся меня, маленькая госпожа. Я не так страшен!
На какое-то мгновение лицо изменилось, и стало ясно — когда-то, очень давно, этот человек был красив.
— Я не боюсь! — храбро ответила девушка и поспешно отодвинулась поближе к Лоэну.
Старик вновь улыбнулся:
— Значит, это ты привела всех сюда? И тебе не было страшно?
— Почему — страшно? — Дочь Беркута была явно удивлена. — Здесь нет ничего страшного. Ты же здесь живешь?
— Я? — Теперь удивился Одинак. — Верно. Ну что ж, похоже, времена меняются… Но мы говорим по-харпийски. Понимает ли нас тот, кого вы назвали Лоэном?
— Ты знаешь другие языки? — поспешил поинтересоваться Велегост.
Старик лишь пожал плечами.
— Я понимаю по-румски, почтенный Одинак, — заметил Лоэн, когда Кейна объяснила ему, о чем идет речь. — Этот благородный язык знаком здесь всем, кроме…
— …Кроме маленькой госпожи, — закончил старик по-румски и вновь улыбнулся. — Но я думаю, риттер Лоэн, ты сможешь ей все пояснить.
Лоэн-гэру немного смутился, а Стана, когда ей перевели, слегка покраснела. Велегост не выдержал и отвернулся.
— Вы хотите о многом спросить. — Одинак помолчал, лицо его внезапно стало суровым и даже мрачным. — Но я прошу, уважьте старика. Уже много лет сюда заходят лишь пастухи, не ведающие даже, что творится в соседнем селе. Скажи, Кей Велегост, твой отец по-прежнему платит дань хэйкану?
Велегост изумленно раскрыл глаза. Дань?
— Нет! С ограми у нас мир, даже союз. Я сам… То есть моя мать — дочь Великого Хэйкана.
— Да, времена меняются, — невозмутимо повторил старик. — Извини, если напомнил о прошлом, которое вы не любите вспоминать. Я сам теперь — прошлое… А кто сейчас правит Логрой, Лоэн?
Цивилизация людей рухнула под собственной тяжестью…Небольшие человеческие общины борются за выживание, окруженные полчищами живых мертвецов. Правда, неизвестно, кто хуже – обыкновенные бандиты, беспощадные как зомби, или малоподвижные зомби, промышляющие разбоем. Но общинник Пашка не спрашивает, кто лезет через ограду. Ведь ружье его заряжено картечью…Теперь, Обглоданный, ты не просто зомбак, теперь ты матрос второй степени разложения. Хочешь служить Мертвечеству? Ступай на камбуз дредноута «Уроборос», готовь жратву на всю команду, но помни: зомби не люди, они человечину не едят…Молодой зоотехник Леша Жарков приезжает в богатый колхоз.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
Как выжить после глобальной катастрофы? На земле, опаленной огнем ядерной войны, затонувшей, покрытой коркой льда? Как уцелеть самому, спасти своих родных и близких, поднять из пепла цивилизацию? Какие стратегии выживания применить? Об этом на страницах антологии «После апокалипсиса» размышляют ведущие российские фантасты Олег Дивов, Вячеслав Рыбаков, Кирилл Бенедиктов, Леонид Каганов и многие другие.
Время идет. Темный бог продолжает перестраивать мир по своему произволу. Ренкр, еле выживший после долгих странствий, решает вновь отправиться в путь и во что бы то ни стало покончить со льдистыми змеями...
"… и великие воды не могут потушить любви… стрелы ее — стрелы огненные…" История любви Ивара и Ливии Харт.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.
В сборник вошли лучшие рассказы и повести отечественных авторов, использовавших в своих произведениях мифологию Говарда Филиппа Лавкрафта, одного из создателей жанров «черной фантастики» и «хоррора».Лавкрафт не получил признания при жизни, но с годами его произведения приобретали все более широкую известность и породили новое направление в литературе, которое условно можно назвать «Ктулхианой». В разных концах света есть общества почитателей его творчества, а созданная им мифология нашла отражение во всех слоях современной культуры: литературе, музыке, кино, компьютерных, настольных и ролевых играх.Имена Ктулху, Азатота, Шуб-Ниггурата, Ньярлатотепа и других мифологических персонажей давно стали нарицательными.